– Точно нет. – Соглашается, пряча снисходительную улыбку. – Давай так. Я не претендую на твою девичью честь, Злата. В этом плане, можешь быть абсолютно спокойна. Скажи, что мне сделать, чтобы ты не чувствовала себя обязанной? Так будет проще нам обоим.
Подумав несколько секунд, уверенно выдала:
– Работа. Любая.
– Что ты умеешь делать? – Снова этот отстранённый, деловой тон.
Возникло непреодолимое желание сказать ему что-то нетипичное, дерзкое, просто чтобы посмотреть на его реакцию, так сказать, подёргать тигра за усы! Но споткнувшись о его холодный взгляд, поняла, что я никогда не осмелюсь на подобное.
– Я училась на юриста, но была вынуждена прервать обучение и уехать. Могу работать по дому: убирать, готовить, стирать бельё…
– Я понял. – Перебил Амир. – Нанимаю тебя на испытательный срок, младшим корпоративным юристом. Работай удалённо, – завтра привезу тебе ноут и договора по одной из моих фирм. Изучишь юридические аспекты, внесёшь правки. Договорились?
– Хорошо.
Ничего хорошего.
Не доверяю этому типу. Категорически. Одно дело, детские воспоминания, и совсем другое – когда он стоит передо мной, из плоти и крови, с абсолютно непроницаемым лицом и лютыми глазами дикого волка! При этом строит из себя Робин Гуда, не понятно, для чего.
– Успокойся. Я не питаюсь хрупкими блондинками. – Примирительно произносит Амир, видя мою настороженность. – И могу стать тебе полезным другом.
Разве друзья нужны для «пользы» – мелькнуло у меня в голове.
Его фраза лишний раз доказывает, что этот человек привык из всего извлекать выгоду. Чутьё меня не подводит, – он лжёт. Его цель относительно меня – вовсе не благодарность за подаренный много лет назад кулон. А что?
– Спасибо. – Тем не менее сказала то, что нужно было сказать много раньше. В конце концов, это элементарная вежливость.
– Пока не за что. Отдыхай, dielli.
Он собрался уйти.
– Стойте.
Чувствую, как руки вспотели от напряжения, но я прячу их и самоотверженно спрашиваю, будто бросаюсь с обрыва вниз:
– Какого цвета было платье на мне, когда мы виделись в детстве?
Его красивое, точёное лицо абсолютно непроницаемо. Невозможно угадать, о чём он думает и вызвал ли мой вопрос хоть какие-то эмоции.
– Нежно-сиреневое, в крупную клетку. – Отвечает он, после чего тихо уходит.
Первая ночь в чужом доме прошла без сна.