От легкого удара брата рот закрылся с противным чавкающим звуком. Машинально проглотил зелье, которое огненной лавой прошлось по глотке.
Я не учел, что братец не только подловит меня в момент слабости, но и найдет в себе силы удержать мое буйное тело.
Откровенно говоря, сам себя не узнавал. был готов убивать без разбора. Мне просто этого хотелось. И даже Алиса начала отходить на второй план…
Удар под дых выбил воздух из легких. Вряд ли наутро я смогу внятно ответить, что творилось со мной и почему обострились звериные инстинкты.
Впрочем, разве звериные? Демонские!
Но Каю удалось меня усмирить. И дело то ли в пойле, то ли в братских узах, но я проваливался в черное беспамятство, а ярость внутри утихала.
– Идиот, – краем сознания зацепил его слова, – Везучий идиот, повелитель даст второй шанс.
***
Сложно сказать, сколько продлились лихорадка и горячечный бред. Я метался по простыням, словно собой бороздил моря.
Но я не был один. Со мной постоянно находились Кай и… лорд Миал.
Я даже не сомневался в личности второго человека, который оберегал мой покой и в самые трудные моменты перетягивал чудовищные видения на себя. И не потому, что он был сильнейшим магом-менталистом. Просто на уровне обоюдных чувств. Он жалел меня и в душе уже считал своим родственником, своей семьей. Мы были связаны его дочерью. Их совместной кровью. А потому я мог не глядя определить родню Алисы и заочно записать его в союзники, а не во враги.
Ранее подобного не было. Ранее я не был обострен до предела. И раньше из меня не выплескивалась демонская сила. Был ли я квартероном до этого, считал ли себя человеком, теперь это не имело значения.
С момента, как Алиса выбрала не меня, я перестал принадлежать себе. Кровь демонов, что текла во мне, взяла власть над телом и разумом. Я больше не был человеком. Не был и не стану впредь. Единственное, что не претерпело изменений, так это внешность. У меня не выросли костяные наросты на голове, не увеличилась масса тела. Внешне я сохранял вид прежнего Тая Авраза, а вот внутри… содержание полностью изменилось.
Окружающее пространство воспринималось острее, четче и жестче.
Пугало ли это меня? Солгу, если скажу нет.
Пугало, бесило, раздражало. Я никогда не хотел быть таким. Всегда отрицал эту часть, вдруг ставшую главной.
Но сейчас уже не мог ничего изменить. Я был обязан принять ее и смириться. А также воспользоваться всем, что давали новые возможности.