Мы все опешили. Халид как раз хотел сказать, что его можно контролировать, и ситуация не такая страшная, как казалось бы. Я понимал одно, в подобном состоянии человек может сделать любую причуду и не вспомнить на следующий день. Хуже другое: если попытаться сопротивляться бездумно, то можно покалечить этого человека. Нам оставалось поверить и выходить поочередно из кабинета, тихо и безучастно. Первыми были я, Роман и Марго. Открыв дверь, мы были осведомлены, что коридор пуст. На пороге не было ни бушующего Т. ни А. Как только мы пересекли коридор, направляясь к лестнице, сбоку вышла А. и заявила:
– Вам сюда, давайте поговорим!
Я не знаю, что произошло тогда, но подобно стаду мы втроем зашли за А. в соседний кабинет, где собрались порядка десяти человека, чтобы помочь несчастному парню с его проблемами. Откровенно, я подумал, что нас зовут поговорить лично и обсудить то, что произошло. Но оказалось мы зашли в кабинет, где Т. буянил со всеми участниками собрания, о котором мы даже и не знали. Там был и начальник охраны, и заведующий кафедрой, и руководители воспитательной работы. Но все они стояли в полном шоке, не зная что сказать и как помочь.
Я, Роман, Марго и А. зашли в кабинет:
(далее на английском)
– Все! Сядьте! Я сказал сядьте! – прокричал Т.
Через день мы все будем обсуждать, какой оплошностью со стороны администрации было запускать нас в тот кабинет. Я уже не говорю и об абсолютно наивном и безучастном поведении охраны. Ничто не оправдывало тот момент, мы недели ходили злыми и потерянными. А все потому, что в тот день лились все нецензурные брани, угрозы, перепалки и просто взгляды недопонимания и рассеяния. Говоря прямо, у парня переклинило. И мы были не то соучастниками, не то зрителями бесшабашного шоу. Я не желаю перечислять все то, что он говорил нам. Не хотелось бы описывать и угрозы, поступившие в наш адрес от его лица. Ведь что есть человек без его самосознания? Именно таковым являлся Т. в тот день. Он помнил имена, события, припоминал обстоятельства дружбы. Но это был не он.
Его волчий взгляд обходил все углы кабинета. Его руки автоматически искали утварь, способную причинить боль и посеять страх.
– Нуржан! Ты же дружишь со мной, ведь так? Ты знаешь всех людей моей нации. Так почему ты не ценишь Христа? Ты видишь этот крест? Это – христианствао, – повышая свой голос, заявил Т, – мы не терпим угроз в нашу сторону! Я знаю, что все вы безбожники! А ты веришь в Бога? Кто сделал этот стол? (он показал на стоявший рядом с ним стол). Из чего появились эти стены? Ты задумывался об этом когда-либо?