– Фонарик давай!
Луч фонарика урывал у тьмы только маленький круг, который скакал по полу и стенам. Подвал был завален ломаными стульями, скрученными проводами, битым кирпичом. Ничего интересного. Кроме двери, которая притаилась в самом дальнем, самом захламлённом углу. Дверь запиралась четырьмя большими поворотными рычагами. Такую же Коля видал в школьном подвале.
– Бомбоубежище, – сообразил Кузнечик.
– И глухому ясно, – Коляну было досадно, что не он первый сообразил, что скрывается за стальной дверью.
Но Кузнечик ошибся. За дверью начиналась винтовая лестница. Крутая, без перил, с каменными ступенями и капельками влаги на кирпичной стене. Куда она вела? В саму преисподнюю!
– Я дальше не пойду, – заявил Кузнечик, когда они опустились на несколько витков.
– Ты что? Там же самое интересное! – изумился Колька. Он не понимал, как можно остановиться, не дойдя до конца лестницы.
– Мама запрещает мне лазать по стройкам и забираться в старые дома.
Спорить с Кузнечиком было бесполезно. Если он заупрямится – ничем не перешибёшь.
– Хорошо. Оставайся в темноте. Фонарь я заберу с собой.
Коля надеялся, что перспектива остаться одному во влажной тьме пересилит страх друга. Но напрасно.
– Ты только недолго, – попросил Кузнечик.
– Туда – и обратно, – пообещал Колян.
Коля думал, что спуск скоро закончится, но ошибся. Круг за кругом, всё дальше и дальше… Что будет, если фонарик погаснет? Из черноты докатился глухой рокот, будто камни катились. Коля замер. Камни прокатились, и снова воцарилась тишина. Этого только не хватало. Чего – «этого»? – поинтересовалось левое, рациональное, полушарие. В подземных драконов оно не верило, хотя глупое правое полушарие их существование вполне допускало. А кто ещё мог там водиться? Гигантские крысы?… Так они ведь не рычат.
Раздвоения личности не хватает – всполошился Коленька, пытаясь утихомирить рассорившиеся мозги. Ещё и ноги приросли к ступеням… «Ноги приросли к земле». Раньше, когда он читал такое, думал, это поэтическая гипербола. Выдумка писателя. Сидел, сидел – от нечего делать и выдумал. Но сейчас его ноги, действительно, приросли к земле, точнее, к камню. Захотел шагнуть – и не смог. Словно забыл, как это делается.
Чепуха! Я же мыслящий человек. Значит, могу усилием мысли заставить ногу приподняться. «Давай, давай, – хихикнуло, явно в отместку, правое полушарие. – А ещё расскажи, как ты прикажешь желудку: Переваривай пищу! Послушается он тебя! На то – спинной мозг есть».