– Буду через тридцать минут.
– Я сообщу в аэропорт.
Убрав телефон, я сунул руку в задний карман за бумажником, вынул из него три стодолларовые купюры, зная, что этой суммы с лихвой хватит, чтобы заплатить за все, что мы заказали, и положил их на стол со словами:
– Мне нужно идти.
– Что? Серьезно? – ахнула моя спутница.
Я встал из-за стола и подошел к ее стулу. Положив ладонь ей на плечо, добавил:
– Ты оставайся. Наслаждайся вечером, съешь свою порцию… и мою тоже – если хочешь. Было приятно познакомиться… – Тут я замялся и прочистил горло, пытаясь вспомнить ее имя, но оно так и не пришло на ум, а больше мне сказать было нечего, поэтому я зашагал прочь.
Но ресторана не покинул. Подойдя к столику Аликс, я остановился рядом с ней – спиной к своей бывшей пассии.
– Прошу прощения, – начал я.
Роуз смотрела на меня во все глаза. Но не Аликс. Мне пришлось дожидаться, пока она медленно повернется ко мне и ее взгляд постепенно поднимется выше, до уровня моего лица.
– Да?
– Хочу вам кое-что дать.
Она нервно улыбнулась:
– Ладно.
– Позвольте вашу руку.
– Ничего она тебе не позволит, пока я не узнаю, в чем дело, – встряла Роуз, и мне тут же стал ясен характер их дружбы. И личностные особенности тоже.
Я взглянул на Роуз:
– То, что я собираюсь ей дать, совершенно безвредно.
– Вот уж не факт.
Я полез в задний карман, достал бумажник и протянул Роуз.
– Здесь все: мое удостоверение личности, лицензия пилота, кредитные карты, дебетовая карта и больше тысячи наличными. Если с вашей подругой что-то случится, можете передать это в полицию. Кроме наличных – их оставьте себе.
Роуз подняла взгляд от своей ладони, на которую я положил бумажник, и в конце концов изрекла:
– Вполне справедливо.
Посмотрев на Аликс, я повторил:
– Пожалуйста, позвольте вашу руку.
Она оторвала ее от колен и протянула мне. Я поймал ее, перевернул ладонью вверх и, выудив из пиджака ручку, стал писать на ее коже. Когда я наконец отпустил Аликс, она посмотрела, что я для нее нацарапал.
– Ваш номер телефона?
Я кивнул.
– Но ведь его можно было сразу записать на мобильный.
– Это слишком обезличенно.
– А писать на руке – нет?
Из всех вопросов она задала именно этот.
– Мне нужно было прикоснуться к вам, – признался я, проводя кончиком языка по губе при воспоминании о том, какие ощущения это рождало во мне. – А также понаблюдать и прочувствовать, как вы на меня отреагируете.