Однако мы должны представлять союз мужского и женского начал в растениях не так, а иначе: семя растения соответствует эмбриону в животном, который представляет собой смесь мужского и женского начал. Это похоже на то, как птенец вылупляется из яйца, и в нем же содержится его питание, до момента полного формирования и естественного выхода из яйца, когда через некоторое время самка рождает птенца. Так и с семенами растений.
Согласно Эмпедоклу, следует учитывать, что растения также объединяются в соответствии со своей природой (как у животных, у растений объединяются мужчина и женщина), даже если они не производят потомства, потому что продукт их порождения происходит только от природы семени, а то, что от него остается, сразу же становится питанием для корня; кроме того, рожденное растение сразу же развивается. Однако когда животные объединяются, полы и их ранее разделенные потенциалы соединяются, и из двух существ получается одно; с растениями дело обстоит иначе: когда они объединяются, полы и их потенциалы не остаются разделенными и после этого.
Природа стремится смешать мужское и женское начало, потому что у растений нет другой деятельности, кроме производства плодов. У животных, напротив, самец отделен от самки, за исключением момента совокупления: это разделение обусловлено их многочисленными занятиями и знаниями.
Некоторые считают растения полноценными существами и полагают, что их жизнь – это положительный результат двух их способностей: они имеют необходимое питание, живут долго, и долгим является период их жизни, в течение которого они растут и плодоносят; кроме того, они периодически омолаживаются и не производят остатков. Растению не нужно спать по многим причинам: оно стоит на земле и привязано к ней. У него также нет ни собственного движения, ни определенного разделения на части, ни способности к восприятию, ни волевых движений, ни полноценной души: у него есть только одна из частей души. Опять же, растение было создано только для животного, тогда как животное не было создано для растения. Если же сказать, что растение нуждается в простом и скудном питании, то, если это правда, оно, тем не менее, нуждается в нем с большой регулярностью, непрерывно и без рассеяния.
Это было бы доказательством того, что растение каким-то образом превосходит животное: из этого с необходимостью следует, что бездушные существа лучше тех, у кого она есть. Однако только одна функция животных превосходит все остальные функции растений; в конце концов, в животных мы находим все потенциальные возможности растений и даже больше, в то время как обратное не верно.