Парень передал Маме клетку с крысой («Спасибо! – сказала мама, а парень улыбнулся) и вышел на следующей остановке.
Оставшиеся до Музея три остановки Мама провела в размышлениях – а не выставят ли её с крысой?… Нет, конечно, музейные работники уже привыкли и к Маме, и к Ящеру, и что они ходят пить чай к Научным Сотрудникам, и не выставили Маму из Музея, даже когда она, посетив Очередную Выставку, пересидела на всех выставленных раритетных байках, запечатлев сиё варварство на фотоплёнку… но всё же, всё же…
Событие-то международного масштаба, приходят позевачить обычные мирные горожане (вдруг они крыс боятся?!), журналисты с камерами шмыгают, а тут – мы… с крысой…
И, главное, отказаться от неё уже нельзя: парень ушёл, крыса бездомная, её судьба в Аканволд привела.
А если из Музея с крысой выпрут – пристроить уже никуда, просто невозможно никуда успеть забежать погостить на часок и крыску оставить на передержку – Практика вот—вот начнётся…
– Здравствуйте! – бодро сказала Мама, демонстративно ставя клетку с крысой на стойку ресепшна и доставая из кармана свой абонемент. – А мы сегодня с крысой… Можно?.. – и застенчиво добавила: – Нам её только что в автобусе подарили, девать некуда… домой отвезти уже не успеем…
– Можно, – привычно вздохнула вахтёрша, которая уже хорошо знала Маму, – но если посетители будут возражать, нам наверно придётся вас попросить с ней выйти…
– Договорились! – улыбнулась Мама.
Белая крыса в голубой клетке задумчиво втягивала носом воздух, трогала его усами – ей явно нравился запах благовоний.
– Ой, какая красавица! Можно погладить? А она не кусается? – посетители окружили Маму и Алису, вошедших в зал. Крыса не кусалась, и вообще чувствовала себя как дома. Монах-переводчик заметил крысу первым из всех лам, – и, улыбаясь, подошел к Маме.
– Можно с крыской? – немного неуверенно спросила Мама. Как буддист она знала, что крыса имеет право быть на Практике, но в политкорректности этого – относительно Музея – сомневалась.
– Конечно, – удивился Монах. – Она такое же живое существо, как и мы. – Погладил крысу через решетку по розовому носу и что-то ей шепнул. Потом заговорщически улыбнулся Маме и ушел готовиться к Практике.
Потом началась практика, долгая, с музыкой, пением и начиткой мантр… крыса прислушивалась и принюхивалась – и даже не вздрагивала на рёв фанфар. Видимо, что—то понимала.