– Ещё что-то было? – Выпустив пар, Морена почувствовала себя лучше.
– Блуждающая воронка, – голос дежурного сорвался. Он виновато откашлялся и продолжил: – Блуждающая воронка открылась пару часов назад. Долго кружила над священной горой, потом металась между поселениями оборотней и в конце рассыпалась неподалёку от городских стен.
Мара выжидательно смотрела на дежурного.
– Из неё вывалилась только птица, – пробормотал мужчина, непроизвольно пятясь назад.
– Обычная птица? Никого больше? Ты уверен?
Дежурный молча кивал головой на каждый вопрос.
Мара начала успокаиваться: «Ничего необычного. Беспокойство ложное». Она уже хотела взмахом руки закрыть зеркало, но решила уточнить из любопытства:
– Какую птицу принесла блуждающая воронка?
– Лесного ворона, – расправив плечи, произнёс дежурный, решивший, что гроза миновала. – Это был обычный чёрный ворон.
Рука Морены замерла в воздухе…
Мрак поглотил его. Вернулось знакомое ощущение пустоты. Вакуум и темнота. Он думал, что привык, что не испугается, но в очередной раз проиграл.
Мрак зашевелился, просыпаясь и ворча, словно медведь после зимней спячки. По телу пробежал холодок, в затылок ударил невидимый молот. Боль пронзила его насквозь, как молния. Он даже почувствовал запах палёной кожи: мерзкий, тошнотворный.
Паника охватила всё его существо: «Я не могу сопротивляться! Я так устал!»
Где-то внутри затрепетала душа, точно птица в клетке. Птица, давно не видевшая солнечный свет и оттого растерявшая яркие перья. Облезлая, худая, забывшая радость. Он лишил её голоса, забрал надежду, запер в глухом подвале памяти. «Подожди ещё немного», – уговаривал он, хотя сам порой сомневался.
Боль в затылке пульсировала в такт сердцу, напоминая о повиновении и смирении. Страх отошёл на второй план.
– Где ты? – властный голос врезался в мозг, как нож в масло.
Давно он не слышал его. Ничего не изменилось: ни тембр, ни акцент, ни холод, пробирающий до костей.
– Я жду. Не смей задерживаться.
Пустота. Мрак. Холод.
«Я должен выжить. Иначе всё было зря», – бросив последний взгляд на серую птицу, бьющуюся в клетке, он равнодушно накинул на неё чёрное покрывало и вынырнул из тайного подвала памяти.
Открыв разум тьме, почувствовал, как пульсирующая боль перетекает туда, обволакивая мысли чёрными, тонкими щупальцами.