Но при такой установке, конечно, вряд ли можно рассчитывать на распространение инновационных технологий или развитие венчурных рынков. Рецепт против высокого избегания неопределенности связан прежде всего с тем, что называют культурой неудач. То есть нужно признать, что ошибки совершать можно. Ничего страшного в этом нет. Страшно скрыть ошибку, не обдумать ее, не изменить поведение в результате совершенного промаха. Но истинные подвижки и открытия случаются только после некоторой серии ошибок. Значимость длинного взгляда начинают сознавать и на верхних уровнях принятия решений в России. С 2023 года действует стратегия развития финансовой грамотности и финансовой культуры до 2030 года, где одна из целей – продление горизонта принятия решений у граждан, что важно и для перехода к инвестиционной деятельности, и для развития институциональных инвесторов, и для изменения экономического поведения.
Поэтому утверждение долгого взгляда – это общее основание для того, чтобы понять, что вопросы устойчивого развития – не лексика того или иного периода, а реальные глубокие проблемы, которые накатывают на нас из будущего. Конечно, трудность обращения к проблемам ESG и устойчивого развития связана не только с ощущениями прошедшей моды, но и с издержками, потому что, да, так получается дороже вести хозяйственную деятельность, чем без признания этих базовых понятий. Что можно сказать тем, кто не решается пойти на соответствующие издержки?
Это фактически издержки на открытость, на социальную отчетность, то есть, вообще говоря, на увеличение доверия, – снижение всех видов трансакционных издержек в коммуникации различных субъектов рынка. То, что сейчас воспринимается как издержки, на самом деле есть инвестиции, снижающие последующие издержки. Это инвестиции в новый институт, а доверие к институтам лежит в основе обобщенного межличностного доверия.
Расчеты известных французских ученых Алгана и Каю показали, что это один из главных ресурсов развития российской экономики, который может на треть увеличить валовый продукт на душу населения в случае повышения обобщенного доверия людей друг к другу (до того уровня, которого достигала еще 10 лет тому назад Швеция).
Последнее, что хотелось бы заметить. Я скорее ESG-скептик, чем ESG-оптимист, потому что, с моей точки зрения, ESG очень напоминает некую каучуковую идеологию или даже мифологию, терпеть которую люди готовы хотя бы потому, что это последняя точка общечеловеческого согласия.