– Я слышал тебя. Часто, во сне. Я знал, что это ты – сказал я.
Эдди благодарно слегка склонила голову.
– Это ты встречала меня, там, на уступе, когда я … умер? – спросил я.
– Да.
– А что это за место такое, ведь это не настоящий Бельтамо?
– Почему не настоящий? – удивилась Эдди. – Все настоящее: и я, и шампанское, и кафе и город – все настоящее. Ты знаешь, сегодня я постелила ту самую, нашу любимую бежевую шелковую постель, я знала, что увижу тебя и мне захотелось праздника.
Я сел на колени возле Эдди, обнял ее ноги и прижался к её тёплому животу. Эдди гладила меня по голове, мягко и неторопливо, как всегда, как умела только она одна. Потом наклонилась и её тёплые губы нежно прикоснулись к моему виску:
– Ты все тот-же мальчишка, добрый и ласковый. Я люблю тебя – прошептала Эдди.
Я в ответ только крепче прижал к себе жену.
– Тебе ещё нужно много сделать, Жорж. Ничего не бойся – продолжала шептать мне на ухо Эдди. – Дора присмотрит за тобой.
– Дора?! – я поднял глаза на жену.
– Глупый, Дора – это же я – Эдди поцеловала меня в губы. Её губы были тёплые и влажные, и пахли шампанским. – Ничего не бойся, Жорж…
Вспыхнули тысячи Солнц, и я растворился в них.
2
– Жорж! Нарси!! Да очнись ты! – кто-то от души влепил мне пощёчину и затряс за плечи.
Я открыл глаза: надо мной склонились знакомые лица: Тонни и Нэйти.
– Живой! Ты притворялся! – возмущенно завопила Тонни. – Сволочь! Как ты нас напугал!
Нэйти помогла мне сесть:
– Как ты?
Я повертел головой, пошевелил руками и ногами – работает все.
– Нормально. А что со мной было?
– Мы нашли тебя здесь, ты лежал как труп – накал возмущения Тонни пошёл на спад. Мы перерыли пол города! Ты что, упал? Или врезался куда?
– Да нет. Не падал. Я… я… – слова застряли у меня в горле. Я вспомнил все: встречу с Эдди, наш разговор с ней, её тёплые руки и губы…
– Можешь не говорить, Жорж – Нэйти помогла мне подняться на ноги. – Мы тоже были с НИМИ, и я, и Кора, каждый со своими. Это было мучительно и прекрасно. И я не хочу говорить об этом.
Мы пошли по городу. Здесь тоже была ночь. Уличные фонари ярко освещали улицы. Витрины магазинов, вывески, ресторанов переливались разноцветными огнями. Город был пуст. Никого, нигде: ни на улицах, ни в магазинах – нигде и никого. Но это был уже не Бельтамо. Этот город был незнаком мне, по крайней мере, я в нем никогда раньше не был.