Ментальная связь штукой была не самой приятной, требовала много сил и дарила в награду головную боль. Но курсант не видел другого выхода, потому, послав запрос, вмиг оказался в святая святых – девочка его пропустила сразу же, не задумываясь, указав синим маркером на область памяти реципиентки.
Внимательно посмотрев на мешанину образов, понятий и связей, Иван понял, в чём дело. У его напарницы не было ни одного шанса, потому что реципиентка перед тем, как умереть, сошла с ума, полностью перемешав понятия, связи и всё остальное. Психов читать было можно, но бессмысленно. Именно поэтому ассоциаций не было, и это вовсе не значило, что их нет вообще. Новость была так себе, вот почему, выскользнув из мозга напарницы, в первую очередь Ваня решил объяснить ей, а потом уже заняться начавшей свою месть головой.
– Бессмысленно тебя стимулировать, – объяснил он. – Она с ума перед смертью сошла.
– Ой, какой нехорошее слово мне хочется сказа-а-ать, – протянула Марья.
За те самые слова, которые хотелось сказать, всегда наказывали болью, поэтому курсанты находили обходные пути. Но сейчас уже некому было наказывать, а ситуация действительно оказалась неприятной. Реципиент самого Ивана был убит вовсе не ударом по голове, нарушившим целостность памяти, а реципиентка Марьи просто сошла с ума, и в той мешанине образов ассоциативных связей найти было невозможно, что оставляло обоих совсем без информации о внешнем мире.
– Резюмирую, – вздохнул Ваня. – Информации нет, язык рабов «чёрных» мы изучали, поэтому на нём способны говорить. Язык самих «чёрных» есть в матрице, тоже разберёмся, чары перевода никто не отменял, даже местная странная магия.
– Кстати, да, – кивнула ему девочка, – непонятно как-то местная магия работает, да и мы отчего-то удивительно спокойны.
– Тут война, – объяснил ей напарник. – А война для агра – самое комфортное место.
– Я бы поспорила, но нас не спрашивают, – пробормотала Марья, которой всю жизнь хотелось только тепла и покоя.
Ваня понимал её: выкинутых родными людьми агров никто никогда не спрашивал, и если он давно смирился с тем, что мамы не будет, то Марья… Для девочек вопрос «за что?» оставался основной проблемой ещё очень долго, и никакая дрессировка справиться с ним не могла. Именно поэтому девочек надо было прятать, когда им хотелось поплакать. С детства в них обоих вбивали простую истину: агры – отбросы человечества, недостойные жить. Но какое-то внутреннее чувство протестовало против подобного «воспитания», поэтому и случались время от времени бунты; правда, убить киан ещё никто не догадывался, они оказались первыми. Ваня верил, что за первой попыткой последуют другие, не зная, что уничтожил всех наличных киан, а без своих хозяев любящие издеваться над детьми кураторы были разорваны в лоскуты. Этого ему знать было неоткуда, впрочем, вряд ли ставшего двенадцатилетним агра интересовали такие подробности.