В условленное время Северин вернулся с чопорной целительницей. Та ограничилась проверочными импульсами и заявила, что жить буду. До вердикта надзирателей, вестимо. Убедившись, что прямо сейчас помирать не собираюсь, он велел следовать за ним. Караулящие в коридоре ребята сопроводили меня, никак не касаясь, но было видно: чуть что, готовы это исправить. Впору возомнить себя особо опасной преступницей! Шли мы в противоположном направлении от главного храмового входа и вскоре очутились на боковой площадке перед подъемником – оснащенной механизмом маленькой платформой с ограждением, зависшей над отвесной скалой. Затейливый спуск вниз. А если я высоты боюсь? Но впечатлительно визжать было невыгодно: потащат в обход пешком. Конструкция не хлипкая, да и заведующие ею послушники излучали спокойствие. Не думаю, что платформа для самоубийств.
Северин с пресловутой галантностью пропустил даму вперед и сразу потеснил. Людей для надежности спускали по двое, устойчивость обеспечивали магией, сплетая энергетическую сеть. От ее вида меня передернуло, он сказал крепче держаться за ограждение. То ли из дивной заботы, то ли чтобы мои руки были чем-то заняты. Я зажмурилась, спасаясь от мельтешения узоров энергии и держась за ограждение все то время, что платформа двигалась. Плавностью процесс не радовал, последний рывок к земле вовсе заставил вздрогнуть. Распахнутым глазам предстали каньон и пара простеньких запряженных экипажей. Народа негусто: храм покидает далеко не весь отряд… Так и планировалось или меня подорвались с утра пораньше отвозить? Поди, прямиком в темницу!
Северин кивнул на ближний экипаж, от которого нас отделяло несколько десятков футов. Очень пригласительно кивнул, под грохот улетевшей наверх за конвоирами платформы.
– А чего транспортировка не по регламенту? – непринужденно поинтересовалась я. – Кандалы где?
– Нечего ими греметь, – хмыкнул он, – дорога неровная.
Аргумент! Впрочем, по сопутствующему взгляду читалось, что незаметно и пошевелиться не получится: бдит.
В экипаже меня усадили между двух крепких магов, Северин сел напротив с подоспевшими вскоре с подъемника попутчиками. В окно не посмотришь, только вперед – на его самодовольную физиономию. Я и смотрела! Практически всю длинную поездку, сложив руки на груди. Вызов был им принят, ну или он следил за мной неотрывно. Такова цена за отсутствие неприятных звуков! Хотя их было изрядно: грохот колес не смолкал ни на секунду. Не дорога, а одна сплошная колдобина. Я бы непременно подпрыгивала на каждой «неровности», не зажми меня так плотно конвоирами с обеих сторон.