В этот момент рядом с ним сидел его собственный котейка Барсик, полосатый, побитый жизнью старичок, неказистый и неприхотливый, всегда бывший где-то рядом, но не надоедающий своим обществом. Он вопросительно посмотрел на человека и коротко мявкнул: мол, что за гадости говорят о нашем племени? Андрей привычно потрепал Барсика по загривку и сказал:
– Надо ехать, старик.
Андрей сел в потрёпанную «Тойоту» и отправился на другой конец города, в круглосуточную аптеку. Бывший священник не заметил, как в машину проскользнул Барсик. Кот свернулся калачиком на заднем сиденье, ничем не обозначая своего присутствия.
Андрей, недоумевая, вглядывался в дорогу: происходило нечто странное. Дневной свет таял, не ко времени уступая место густым и каким-то вязким сумеркам. И сквозь эти сумерки параллельно серебристой «Тойоте» двигались многочисленные тени.
Если бы Андрей вгляделся в эти тени, он понял бы, что автомобиль сопровождают полчища обычных кошек. Было в их поведении нечто необъяснимое: животные словно следовали в едином порыве к одной общей цели. И эта цель находилась там, куда ехал бывший священник: у круглосуточной аптеки на окраине города.
Кошки
В этот день все окрестные кошки будто сошли с ума.
В котокафе пушистые обитатели решили попробовать на завтрак не обычные блюда из своих мисочек, а поваров, официантов и случайных утренних посетителей.
Су-шеф – крупный мужчина в фартуке с изображением кошачьей мордашки – с диким воплем вылетел на улицу, разбив огромную витрину, и помчался, не разбирая пути, по тротуарам и проезжей части. На его поварской куртке, вцепившись зубами и дико подвывая, висели сразу три кошки. Су-шеф успел прихватить с собой шеф-нож и пытался расправиться с ними, беспорядочно рубя лезвием воздух.
В ветеринарной клинике кошки, отдыхающие после стерилизации, разом рванулись из клеток с таким шипением, словно операции делали не котам, а взбесившимся кобрам. Когда юная медсестра поняла, что хлипкие замочки на клетках не выдержат напора кошачьих тел, она схватила сумочку и рванула подальше от места работы.
Породистые котята выскочили из питомника и неслись по улицам, высматривая одиноких прохожих. Охотничий инстинкт, продиктованный чьей-то безжалостной волей, требовал удовлетворения и немедленно!
Кошки покидали пустые квартиры, а там, где была возможность напасть на хозяев – впрочем, какие могут быть хозяева у кошек? Челядь! – нападали, не раздумывая, превращаясь из домашних мурлык в опасных хищников, жаждущих крови.