– Чегоооо тебеее, челооовееек? – устало промычал овцебык.
– А есть ещё такие, как я? – спросил он.
– Почëооом мне знааать? – отмахивается проводник. – Мооожет, когдааа-тооо быыыли. Мооожет, ещёооо бууудут. Ты – пееервый, когооо я встрееетил.
– А откуда же ты знаешь, что я – человек? – удивляется он.
– А откуууда ты знаааешь, чтооо я – ооовцебык? – овцебык резко разворачивается, и смотрит в полумраке ему в глаза.
Он глядит на проводника. Белые рога, вытянутая морда, густая и длинная тёмно-коричневая колючая шерсть, сильные ноги, кажущиеся тонкими на фоне остального тела. Как же всё это складывается в его голове в простое слово?
– Я не знаю.... Это будто уже есть в моей голове.... – он пытается объяснить изо всех сил.
– Не стараааайся. Я понимаааю, – тянет проводник сочувствующе. – Все мыыы знаааем, ктооо мыыы по рождееению. Мир слооовно покааазывает нам этооо. И заклааадывает в гооолову знааания обо всееех остальныыых.
– А неужели этого достаточно? – интересуется он. – Ну.... Неужели достаточно знать, что я – человек?
– Аааа.... Уже дууумаааешь… – одобрительно хмыкает овцебык, поворачивается и продолжает идти вперёд. – Тебеее – нееет…
– В каком смысле?
– У людееей ещё именааа ееесть… – лукаво сообщает овцебык.
– А…
– А мы ужеее пришлиии.
Узкий туннель спустя множество поворотов и изгибов снова расширяется и переходит в обширную пещеру.
Ту самую пещеру.
Лёд облепляет все стены, вплоть до потолка. Наверху, там, где в плотном камне горы образовались бреши, а лёд закрыл их, заполнил. И сквозь эти окна теперь пробивается свет. Снаружи уже стихла метель, а на небе особенно ярко загораются звёзды. Их белый свет прямыми потоками ниспадает на величественные глыбы льда, скользит по холодной глади.