– Равняйсь! Смирно! – скомандовал взводный. – Товарищи сержанты и солдаты, в нашем взводе пополнение! Ну, сами видите…
Он представил нас с Громом коллегам, назвал и мне пофамильно присутствующих, сказал, что двое – рядовые Айвазян и Рахматуллин сейчас находятся на проверке постов, еще один – рядовой Табачников – в наряде по КЖ. После чего приказал:
– Рядовой Сергеев, встать в строй!
– Есть! – я встал. И Гром со мною рядом, ясное дело.
Взводный отдал еще несколько рутинных распоряжений и отбыл выполнять обязанности дежурного по части, бросив напоследок:
– Зинкевич! Определи Сергеева, его собаку, оформи штатное оружие.
– Есть, – спокойно ответил сержант, как я понял, помкомвзвода.
– Сергеев!
– Я!
– Постель и прочее получишь на вещевом складе, если что, ребята подскажут. Эмблемы на петлицах поменяй. Нам тут артиллеристы ни к чему, мы ГСМ-щики… Вольно, разойдись!
И ушел.
Вот тут парни, конечно, обступили меня, забросали расспросами, на которые я отвечал удачно, не теряясь. Не обошлось и без хохм по поводу моего баскетбольного роста:
– Сколько у тебя?
– Ну, сто девяносто один, девяносто два… – отвечал я наобум, зная, что почти не ошибусь. А вообще атмосфера во взводе была товарищеская, все-таки все тут были коллеги по редкой специфической профессии, все закончили одну и ту же учебку, «Красную Звезду» под Москвой – она была единственная на всю Советскую армию. И, разумеется, отбор туда был по психологическим качествам: только уравновешенный терпеливый человек способен нормально работать с животным.
Конечно, полетели вопросы: в какой роте был, да кто ротный, да с кем еще там проходил службу… В моей «прежней жизни» я в этой учебке, разумеется, бывал, так что представление имел (в двадцать первом веке она получила название «Кинологический центр № 740 Минобороны РФ»). Фамилию ротного выявил из документов – почему-то она оказалась незнакомой никому…
– Он недавно, что ли, там? – удивился ефрейтор Храмов.
– Не знаю, – простодушно ответил я. – Не поинтересовался. Он у нас все время был.
В общем, сошло, да и Зинкевич вмешался:
– Ну все, будет! Ему еще на довольствие встать надо, не то без ужина останется. Пошли, Борис, Грома твоего определим… Отличный пес! Видно сразу. Как он к тебе попал?
Я правдоподобно отговорился на эту тему и ловко съехал на позитивные качества Грома: он у меня и такой, и сякой, и золотой… Зинкевич (звали его Гена) слушал все это с одобрением, видно было, что к своей «собачьей специальности» он сильно неравнодушен.