Тимофей сразу согласился принять мать на постоянное место жительства, понимая, как тяжело ей досталось одной, без мужа. Невестка же, когда вернулась из роддома с Аней на руках, не обрадовалась новому постояльцу. Зная гордый нрав свекрови, первое время она делала вид, что между ней и Верой Петровной отношения добрые, даже дружеские. Но свекровь быстро расставила всё на свои места, выговаривая претензии Свете ежедневно.
–Могла бы и не рожать так быстро, —ворчала женщина, косясь на плачущую Аню, которую пыталась накормить Светлана. —Куда ты их плодишь? А потом что, третьего, четвертого притащишь? И одного бы хватило!
Аню она невзлюбила сразу, как только узнала, что невестка забеременела. К старшему внуку относилась благосклонно, с нежностью, а вот крикливая девчонка ее жутко раздражала.
–Вот тебе и подарочек, – проснулась однажды ночью Вера Петровна, – не поспать по-человечески, не отдохнуть. Смерти моей хотите!! —Крикнула она. —Все ждете, когда я окочурюсь?
Аня росла, познавала мир со всеми его прелестями. Правда этот мир был зациклен на семье Ивановых, в особенности – на бабушке, которая поставила себя во главе этой семьи. Ее сын Тимофей не лез в бабские дела. Работал, приносил зарплату, которую отдавал матери, ел, пил, спал, иногда разговаривал с дочкой, а иногда просто лежал на кровати и слушал радио, чтобы отдохнуть как следует перед предстоящей рабочей неделей.
–Спи, спи, сынок, всю работу не переделаешь, а тебе сил набираться надо. —Ласково говорила сыну Вера, стоя рядом с ним, а потом добавляла, повернувшись в сторону комнаты, откуда доносился детский плач. —Потому как нервы на эту крикуху спущены!
Жалел ли Тимофей о своей женитьбе на молодой девчонке? Неизвестно. Мать ему многое плела про будущую жену, но Трофим не слушал. А сейчас, когда и ночами не выспаться от детского ора, и Света стала нервной, а еще и мать над ухом жужжит, тут уж ни один мужик не вытерпит. Но Тимофей терпел и продолжал жить прежней жизнью.
***
Аня услышала стук двери. Взглянула на будильник, стоящий на столе, и поняла – это пришла мама. Затем из кухни донесся торопливый бабушкин голос. Мама что-то ответила ей, а потом позвала Аню.
–Иди сюда, паршивка!!
Аня вздрогнула. У матери был такой грубый тон, что он мог означать лишь одно – сейчас будут бить. Но за что? За то, что сварливая бабка нажаловалась? Аня еще не переоделась, так и сидела в школьном форме, пока мать не пришла. Поднявшись, девочка медленно подошла к двери. И не успела взяться за дверную ручку, как дверь распахнулась, и Аня увидела разъяренную мать.