Каждую тренировку я готовилась с тщательностью. Мой рюкзак был собран заранее – каждую вещь я укладывала, как в свою систему, как будто каждый элемент был важен для будущего успеха. Обувь для скалолазания – самая удобная и лёгкая, магнезия для рук – только свежая, чтобы хватка была идеальной, страховочная система – всегда проверена, а карабины – всё на своих местах. Я давно привыкла, что каждая деталь важна, что без подготовки не будет уверенности. Так было и с моей жизнью: если я не готова к чему-то, я не почувствую победу.
Тренировки в зале были моей второй жизнью. Стены, словно существа с собственной душой, менялись каждый раз. Некоторые подъемы были плавными, как волны, другие – с трудными зацепами, будто прирученные бурей. Но каждое восхождение, каждый новый этап давал мне удовлетворение. Когда я, наконец, достигала вершины, это было как космос внутри меня. Мир, который оставался внизу, становился незначительным, а мне вдруг казалось, что я могу подняться даже выше, как если бы сама природа была частью меня.
Я часто оставалась на вершине и смотрела вниз, в этот крошечный мир. В такие моменты мне казалось, что я – это всё, и что впереди только вершины. Я могла подняться ещё выше, ещё дальше, к тем высотам, о которых даже не мечтала раньше. Но одна мысль начала прокрадываться в мою голову, как далекий, но неотступный голос: Кавказ. Места, где я никогда не была, но которые всегда были частью моей семьи. Я знала, что в этих горах я бы смогла почувствовать что-то особенное – то, чего мне не хватало здесь, в Сан-Франциско.
Я сидела за ужином с родителями, и в этот вечер атмосфера была особенно тёплой, но какой-то тяжёлой от воспоминаний. Словно даже воздух вокруг нас менялся, когда я спросила, почему мы никогда не были на Кавказе.
– Мама, папа, а почему мы ни разу не были на Кавказе? Разве вы не скучаете по родным? – мой вопрос повис в воздухе, словно неоправданная тишина перед бурей. С каждым словом я чувствовала, как таю, как будто просила их вернуться туда, в их родные горы, даже если я никогда их не видела.
Мама и папа обменялись взглядами. Они были так похожи, что я увидела в их глазах ту же самую ностальгию, которую чувствовала я. Мама взглянула в окно, в её глазах мелькнула какая-то тоска, и она начала говорить: