Я спрыгнула и отошла в сторону, осматривая огромный холл завешанный гобеленами и картинами известных у нас художников.
– Пошли, еще успеешь насмотреться за пять лет.
Он хлопнул коня по боку и тот ускакал на улицу. Начал подниматься наверх, я побежала следом. Поднявшись на третий этаж, он повернул налево и широко шагая, пошел вдоль закрытых с одной стороны дверей с другой были окна ведущие на улицу перед академией, в конце коридор заканчивался дверью с золотой надписью, Бельфегор. Открыв дверь, он, улыбаясь, произнес, – Прошу!
Я вошла, тут был мини холл с диванчиками и низким резным столиком посередине. Слева была еще одна дверь, он, обойдя стол, прошел прямо, – не отставай. Догоняй старика!
Я пошла быстрее, и вошла за ним его кабинет, темный и чистый, почти стерильный ни единого намека на пыль. Меж тем он прошел к окну, перед которым стоял огромный из красного дерева стол, снял пальто и бросив его на кресло справа, у книжного шкафа, с аккуратно расставленными по цвету книгами, посмотрел на меня. Отодвинул тяжелые бордовые шторы, давая свету попасть в кабинет, открыл окно и пройдя к столу сел за него, провел по голове руками, укладывая выбившуюся прядь, которая свисала над его правой бровью. Открыл левый верхний ящик стола, достал бумагу с ручкой. – Прочитай и подпиши. – Протянул мне, но когда я начала тянуть бумагу к себе, он их удержал и съехидничал. – Ручкой проткнешь палец, и подпишешь, не перестарайся, как с запястьем, хорошо?
– Хорошо! – Огрызнулась я. Он сверкнул глазами, но промолчал. Быстро пробежалась глазами по тексту, в принципе все то, что он рассказывал мне в моей квартире. Только более замудрённо, ткнув палец и собрав каплю на кончик, я поставила подпись. На моей руке, тут же появилась, прожигая плоть пентаграмма, такая же, как я уже рисовала в зале.
– Теперь я твой хозяин, называть меня будешь строго Господин. Запомнила? – Властно произнес он. Я кивнула, потирая ожог, который уже затянулся, превратившись в шрам. Раздался колокол, и за дверями послышался шум многочисленных голосов. Видимо наступила перемена, он поднялся с кресла, убирая контракт, в правый верхний ящик. – Пошли, познакомлю тебя с тем, кто будет присматривать за тобой первый год.
Проведя меня на четвертый этаж, не стуча, вошел в спальню и, пройдя к кровати, что стояла у стены, справа. Стянул, одеяло с голой горы мышц. Увидев голый зад, он накрыл его частично и ткнул носком туфли в бок, засунув руки в карманы дорогих черных брюк. – Просыпайся! – Гора не реагировала, – Господин наклонился к его уху и заорал. – Восстань дитя мое!