А то бы мир подмяла невзначай.
Решительно встаёт из-за стола.
Он средь мужчин не крайний и не первый,
Кто равнодушием щекочет бабе нервы
И слёзно кается, когда она ушла.
И вот уж тридцать первый план готов.
Последний, если верить гороскопу.
И рейд назначен вечером в субботу,
И ждут колонны платьев и духов.
Он шёл один. Весёлый, от друзей.
Закатный луч твердил, что он последний.
А он всё думал о крючках и бредне,
И как вкусней зажарить окуней.
И тут дорогу перешла она.
Неслыханная боль его пронзила,
Неведомое чувство с мягкой силой
За ней тянуло, как линя со дна.
Визжали те, кто врезался в плечо,
Гудели те, кто чуть не переехал, —
А он лишь заливался тихим смехом,
Когда догнал у двери, уж с ключом.
– Ого, красавица! Откуда ты взялась? —
И он блестящий бок слегка погладил.
Она под кепку подтянула пряди:
Попался на мормышку, как карась!
Приманка, скажем честно, хороша:
Огромная. С белейшими зубами.
Он выдохнул:
– Скажу Вам между нами,
Мне в жизни не фартило ни шиша.
Она же скромно молвила:
– Пойдём.
Я расскажу о фарте и удаче.
Со мною жизнь покатится иначе…
И он нырнул, как в омут, в тихий дом.
Кипела в ожидании вода.
И пироги навытяжку застыли.
Часы пробили семь, потом четыре.
Он предложил быть вместе навсегда.
Она не думала: давно готов ответ.
И талисманом всех, кому не спится,
Лежала щука ростом метр тридцать.
И знаете? Приманки лучше нет!