Подобрав по пути несколько камушков, вложил один из них в мешочек и стал потихоньку раскручивать.
Первый бросок угодил в дерево и, отрекошетив, чуть не угодил мне в лоб. На всю поляну раздался дружный смех, а самое обидное – вместе с обезьянами смеялся и мой наставник.
Вложив новый камень, вторым выстрелом угодил ближайшей обезьяне в лоб, что насмехалась больше всех, и при этом указывала на меня пальцем, а после ещё показала мне свой зад.
От силы удара голова раскололась, и мёртвая тушка полетела вниз. Остальные же собратья этого покойника свалили вглубь леса.
– Му-ха-ха, – громко захохотал я, наблюдая, как они улепётывают.
– Арти, ну ты и… – услышал я слова Альберта.
– Наставник, ну вы же сами сказали прогнать их. Вон как бегут, – указал я на спины обезьян.
– Сказал, – согласился наставник. – Но вот почему ты убил рядовую обезьяну, а не их вожака, мне непонятно.
От стыда мне хотелось провалиться под землю. Первая же проверка моих знаний, и я так лажанулся. Причина в том, что я совсем забыл: если убить вожака стаи, то обезьяны сбегут, а далее начнут выяснять, кто из них станет новым лидером. Этого времени нам бы хватило, чтобы пройти места их обитания и сам лес.
Кстати, вожака обезьян отличает от остальных особей крупные размеры и более яркий раскрас. И самое обидное, был такой. Он сидел на ветке чуть глубже в лесу и не смеялся. Видимо, поэтому я не обратил на него внимания.
– Теперь по твоей милости у нас два пути: делать огромный крюк или рискнуть и идти через лес.
– Простите, наставник, в будущем я буду внимательнее, – понурил я взгляд.
Немного поразмыслив, мы решили пойти через лес. Мы надеялись успеть убить вожака до того, как обезьяны начнут доставлять нам неприятности. Мы даже не надеялись, что они не нападут на нас.
Пройдя около полукилометра, мы ни на секунду не расслаблялись, а до нас то и дело доносились звуки от прыгающих по веткам обезьян.
Первый камень прилетел мне в спину, когда мы уже зашли довольно глубоко в лес. Если бы не сумка, которая приняла на себя большую часть удара, я бы упал на землю. Резко развернувшись, я заметил, как обезьяна замахивается для нового броска.
Пользоваться пращой в таких условиях – такое себе… если честно. Потому я, как и мой наставник, держал в руках рогатку. Мой выстрел оказался смертельным, и мохнатая тушка, не успев бросить в меня камень, сверглась вниз с пробитым глазом. А вот другая сволочь успела и попала точно мне в грудь. Как же это было больно.