– Кто ты такой и зачем пожаловал? – тихо проговорил я, стараясь не мешать прислушиваться Кулкану к звукам за дверью во избежание сюрпризов.
Глаза у мужчины испуганно бегали, смотря то на клинок, то на меня. Гость всё же смог найти в себе силы справиться с первым страхом и, сделав вдох, ответил:
– Доброе утро, уважаемые. Зовут меня Явар, а явлюсь я голосом многоуважаемого господина Акиля. Он ожидает вас со своими людьми внизу.
– Сколько их, как вооружены? – спросил Ёнки, а сам встал у окна.
– Шесть человек из личной охраны господина Акиля, включая их главного, – посмотрев на наши нахмурившиеся лица, он сообразил, в чём проблема.
– Вы меня неправильно поняли, – начал оправдываться Явар. – Господин Акиль пришёл сюда с добрыми намерениями. – Он сглотнул и продолжил: – Господин хочет предложить вам переехать из этого скромного места в более подходящее. И не могли бы вы, пожалуйста, убрать оружие? Мне не очень комфортно, когда оно направлено на меня.
Немного поразмыслив, я убрал клинок и протянул руку, помогая гостю подняться.
– Передайте вашему господину. Мы спустимся, как соберём свои вещи. И прошу прощения за столь неприятное начало нашего знакомства, надеюсь, вы не затаите на нас обиды.
«Какой вежливый молодой человек, так и быть уж, не плюну ему в чашку с отваром», – поразился Явар, разглядывая юношу. Отряхнув пыль с одежды, он вместо грубости сказал:
– Да что вы, всё хорошо, я же понимаю, насколько здесь опасно находиться и всегда необходимо быть начеку. – Поправив тунику, Явар слегка поклонился и вышел из комнаты.
Нам понадобилось всего ничего времени, чтобы собрать свои вещи, да и посовещавшись, мы решили сделать всё по-своему. Мало ли какие у него намерения, а потому я с Ёнки спускался по основной лестнице, естественно, без вещей, держа свои мечи обнажёнными.
В это же время.
Кулкан, выйдя через окно, обошёл здание и заметил вооружённого человека, стоявшего у входа в постоялый двор. Подобрав небольшой камушек, он кинул его так, чтобы стоявший человек у входа повернулся к нему спиной. Сделав к нему рывок, он оказался за спиной воина и, прислонив лезвие своего топора к его горлу, прошипел:
– Дёрнешься – перережу горло. И брось ты своё копьё, зачем себя так мучить, таская такие тяжести.
В охране Акиля трусов не было, но Тарик, испугавшись, послушно выбросил оружие на землю, чувствуя спиной улыбку нападавшего. От этой улыбки по спине пробежал холодок. От человека так и веяло смертью, его смертью, если он не послушается. Даже мысль о том, чтобы попытаться вырваться или закричать, предупреждая своих о нападении, не пришла в голову Тарику – настолько он был напуган.