Так обязательно было бить все окна?
И неужели, когда кругом столько трупов, нужно говорить о еде и вине? Хоть бы сначала расчистили коридоры от мёртвых тел. Хотя, чего ждать от оборотней? Неотёсанные, грубые, помешанные на войне существа, которым незнакомо слово “уместность”!
Пока я возмущаюсь, сон переходит в финальную стадию. Несмотря на еженощное повторение этой части, привыкнуть к ней куда сложнее, чем к гибели всего храма.
Распахнув дверь, солдаты затаскивают меня в главный зал и швыряют на ледяной пол.
Хотя это сон, удар отдаётся тупой болью в коленях. Я упираюсь ладонями в каменные плиты; они обжигают кожу. Делаю глубокий вдох.
Я ещё не осмотрелась, но уже знаю, что увижу.
Разрушенное святилище. Разбитые чаши. Перевёрнутый алтарь. И над всем этим хаосом возвышается трон, на котором, по преданию, дозволено сидеть лишь многоликому богу.
Но, будто издеваясь над всем миром, сейчас на нём восседает захватчик нашей обители.
Ледяной монстр пустоши.
Сколько бы раз я ни оказывалась перед ним, тело всегда леденеет, а сердце ускоряет бег, как если бы всё происходило по-настоящему. Лишь он – то, к чему мне не привыкнуть. Может, дело в подавляющей ауре силы, которая исходит от этого чудовища? Или в том, что именно он из раза в раз обрывает мою жизнь?
Я не смотрю на него, но образ сам всплывает в памяти.
Зверь этого оборотня – снежный барс. И хищные черты зверя проступают в движениях мужчины, в его облике, в его голосе. Он выше меня почти на две головы, а рукой запросто переломит спину взрослой лошади. Его глаза – насыщенно-синие – зловеще светятся в сумраке зала. Взгляд холоднее самой беспощадной зимней ночи, когда люди вне стен обители замерзают насмерть. Чёрные волнистые волосы достают до плеч, в них виднеются редкие белые пряди, будто мужчину благословила сама вьюга. Рваный шрам пересекает скулу, придавая жестокой красоты его лицу.
– Арх Дейвар! Цурам! – по-военному здоровается солдат. В его голосе уважение и даже обожание. Ни следа недавнего издевательского смеха. – Вот, нашли беглянку.
Тишина.
Тишина.
Тишина.
А потом – чудовище пустоши встаёт. Шаг за шагом он спускается ко мне, его поступь едва слышна: потому что оборотни всегда двигаются тихо, будто звери на охоте. Его выдает лишь скрип снега, налетевшего через разбитые окна.
Моё сердце стучит барабаном. Отдаётся в ушах нескончаемым гулом.