– Хочешь сказать, что это все пожелания клиента?
Дамир кивнул:
– Нарочито грязно. И ты заметил тело храмовика?
– Может просто ряженый, – предположил северянин.
– У него метка, я проверил.
– Храмовик с обозом контрабандной стали? На кой?
Дамир промолчал и пустил коня быстрее. Ансгар проследил за направлением его взгляда и понимающе ухмыльнулся.
Впереди, сжавшись, сидела послушница.
Дамир остановил коня рядом с девчонкой и прищурился, разглядывая ее. Она повернула голову на коленях и теперь смотрела невидящем взглядом вперед. В глазах ее еще блестели слезы. Она шмыгнула носом и распрямилась, посмотрела прямым взглядом на Дамира. Ясмина была бледной, глаза, умытые слезами, сделались ярче.
– Надеюсь, тебя не стошнит, цветочек? – грубовато бросил Дамир, отрываясь от созерцания взъерошенной девушки.
Послушница на мгновение замерла, не ожидая такого выпада в свой адрес, потом зло сжала кулаки и медленно встала. Дамир вскинул брови в ожидании отповеди.
– Если и стошнит, ты узнаешь об этом первым, наемник, – зло зашипела послушница и отвернулась от него. Она достала из своей сумки мешочек с сухой мятой и переложила его к себе в карман.
Дамир хмыкнул, пусть лучше злится и бесится, чем будет рыдать.
– Тогда будь добра, поднимай свой зад в седло и поехали. Мы и так сильно задержались.
Девушка вспыхнула и наградила Дамира таким взглядом, что если бы он верил в высшие силы, то сейчас бы побежал в ближайший храм каяться во всех грехах.
Еще какое-то время им пришлось двигаться после заката, чтобы нагнать, упущенное время.
Когда они выбрали место для ночлега, сил у Ясмины хватило только на то, чтобы сделать взвар из сухих плодов шиповника и меда. Мужчины развели костер и сварили кашу с добавлением сушеного мяса. Обжигаясь, Ясмина съела свою порцию, разлила всем в кружки взвар и улеглась, глядя на костер. Переживания сегодняшнего дня вымотали послушницу, физически и эмоционально. Когда она закрывала глаза ей либо мерещились сегодняшние наемники, либо бесконечные груды тел. Девушка вздрагивала и открывала глаза, глядела на костер и опять старалась заснуть. В полудреме она постоянно убегала от ножей и трупов с детскими лицами, которые следили за ней невидящими белесыми глазами. Сон вязкой патокой затягивал Ясмину, но не приносил успокоения и отдыха. Везде были они: то мертвые дети, то женщина с рыжими развивающимися волосами, державшая окровавленный клинок.