– А-а, – кивнул Коннер. – Точно.
Меня немного убило, что он вообще не выказал по этому поводу ни чувства вины, ни огорчения. Когда наши родители развелись, выяснилось, что каждый условился взять на себя финансовое обеспечение ребенка, находящегося под его постоянной опекой. Однако в то время, как мама отказалась платить за мое образование, заявив, что мне восемнадцать и я должна начинать самостоятельно о себе заботиться, папа согласился на оплату обучения Коннера в бакалавриате.
– Дело в том, – продолжила я, – что мне необходимо закончить мою диссертацию этим летом, чтобы защититься осенью. У меня не будет финансирования, если я затяну с этим. Знаю, у тебя новая работа, так что не жду, что ты будешь приходить каждый день или что-то в этом роде… но мне действительно нужно, чтобы ты выкраивал время на выходных, чтобы помогать. Договорились?
– Конечно, доктор Уолш, – проговорил Коннер. – О чем твоя диссертация?
Я сделала большой глоток остывшего кофе.
– Я еще не доктор. Пишу о тру-крайме как жанре. – Такое объяснение я обычно даю, когда просто не хочу вдаваться в подробности. – Отношения между автором и объектом, наше отношение к серийным убийцам как к явлению. Что-то в этом роде.
– Жизнерадостно, – усмехнулся Коннер. – Ты собираешься доедать эту вафлю?
Я отправила в рот еще кусочек.
– Отвали, братец. Остальное – мое.
* * *
Вопрос о том, что делать с гигантским письменным столом, поднял свою уродливую голову, как только мы вернулись домой. Стол все еще стоял рядом с входной дверью. Я подумала, что должна испытывать облегчение, что услуги Полуночного Грузчика не включают взлом и проникновение.
В гостиной имелся укромный уголок, идеального размера для того, чтобы поставить пианино, будь у нас соответствующая семья, но вместо этого отец разместил там старое кожаное кресло и завалил его всякой всячиной. Я попросила Коннера помочь перетащить кресло на середину комнаты, а на его место задвинуть письменный стол.
– Разве мы, – фыркнул Коннер, когда мы с трудом втиснули стол в дверной проем, – не должны наоборот выносить вещи?
– Этот кусок дерева – единственная вещь в мире, которую я люблю, – ответила я, прежде чем разразиться яростным проклятием оттого, что мой палец оказался зажат между столом и стеной. Осмотрев покрасневший сустав, я задумалась, как тяжело будет печатать сломанным пальцем, прежде чем боль притупится и пройдет. – Кроме того, он нужен мне для работы.