Я замолчала. Оказалось, это действительно тематическая вечеринка. Все были одеты в рубашки с яркими рисунками и пили из пластиковых ананасов. На Сэме была ярко-розовая рубашка с белыми цветами. Это вкупе с дневной щетиной на подбородке придавало ему сходство с представителем полиции Майами, но меня это не раздражало.
– Тебе нужно, чтобы я убавил звук? – уточнил он.
– О-о! – выдавила я. – Нет. Все в порядке. Мы на самом деле…
К моему удивлению, Сэм вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь. Мне пришлось отступить, чтобы сохранить личное пространство, в результате я наступила Коннеру на ногу, отчего он драматично взвизгнул. Не сказав больше ни слова, Сэм подошел к моей подъездной дорожке, где постоял минуту, склонив голову набок, словно прислушиваясь.
– Ой! – еще раз воскликнул Коннер, будто был недоволен моей реакцией на его страдания.
– Да ладно тебе, – прошипела я в ответ, все еще наблюдая за Сэмом. – Я едва тебя коснулась.
– На тебе армейские ботинки!
Я посмотрела на его ноги.
– А на тебе шлепанцы, тебя нужно научить прикрывать пальцы ног. Никто не жаждет их видеть.
– По крайней мере, сейчас я в теме, – проворчал брат. – Что он делает?
Честно говоря, я понятия не имела. Сэм подошел еще ближе к моему дому и встал прямо перед дверью, пока мы продолжали стоять на его крыльце. Наконец он вернулся к нам.
– У вас, должно быть, невероятно хороший слух, – проговорил он, при этом хмуро глядя на «Кит-Кат», будто они его чем-то беспокоили. Затем он поднял глаза, оглядел внимательно Коннера и Шани, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. – Прости. Я сделал в гараже хорошую звукоизоляцию и был уверен, что она достаточно приглушит музыку. Ребята, не хотите зайти, выпить?
Он направился внутрь, оставив дверь открытой, чтобы мы могли последовать за ним, но Коннер остановил меня, положив руку мне на плечо.
– Фиби, – зашептал он. – Ты слышала? Звукоизоляция!
– Я тебе говорила, – бросила я, после чего мы вошли в дом.
* * *
Первым я заметила пианино, стоящее в укромном уголке гостиной. Казалось, оно идеально вписывается в интерьер. Готова поспорить, Сэм даже не играл. Скорее всего, ему просто нравилось, когда создавалось впечатление, что он умеет это делать. Но потом я увидела на стене большой плакат: «МЫ БУДЕМ скучать по ТЕБЕ, БАРБАРА!», и мне стало немного сложнее анализировать ситуацию.