На дворе было свежо, дождь забарабанил по голове и спине Сигурда крупными холодными каплями. Встряхнувшись, Сигурд двинулся к морю. Ему вдруг захотелось коснуться прежней, беззаботной детской жизни, услышать голос моря, поглядеть на корабли, посидеть на берегу, мечтая о чем-то несбыточном.
На сей раз бонд пошел прямо по дороге, переступая через лужи и стараясь выбирать места посуше. Дорога вильнула перед каменной грядой, окружившей торговую площадь и пристань Каупанга, поползла вдоль нее. Сигурд провел ладонью по влажным камням, улыбнулся. Этот жест вновь напомнил ему детство. Тогда он часто гладил мокрые спины валунов, представляя, что каменная гряда вовсе и не гряда, а спящий дракон, а он сам – бесстрашный воин, ничуть не хуже Тора [17], не боящийся разбудить чудище и вступить с ним в неравную схватку. Теперь-то он знал, что драконов не бывает, а если они и есть, то живут где-нибудь далеко, в подземных пещерах или на краю мира, где в яме сидит на цепи громадный Фернир [18] – пожиратель солнца.
Возможно, кто-то из воинов Бьерна или сам Бьерн видел драконов, во всяком случае, многие торговцы, приходящие в Каупанг из далеких земель, уверяли, что встречали их, но Сигурд им не верил. Лишь однажды он поверил подобным словам, когда о драконах рассказывал синекожий раб, привезенный издалека, с жаркого юга, где вместо снега и земли – горячий песок. У него были розовые ладони и пятки, очень плоский нос и большие губы. В носу у раба висело кольцо из железа, будто у быка, ведомого на случку. «Драконы огромны, у них длинный хвост с шипами, узкие глаза и пасть, усеянная двумя рядами зубов. У них короткая шея и ноги, но они очень быстро бегают. Они не умеют летать, зато умеют плавать, живут в реках и притворяются бревнами, поэтому люди и звери часто их не замечают. Нападение дракона невозможно отразить», – на плохом северном языке рассказывал раб. Над ним многие смеялись, говорили, что таких драконов не бывает, а Сигурд ему верил. Если где-то на земле и жили драконы, то как раз такие – похожие на огромные плавучие бревна, с короткими лапами и огромной пастью…
Дорога вывела Сигурда на площадь. Далеко, у кромки берега, горел костер, разведенный людьми Бьерна, – ярл оставил у драккаров надежных сторожей. Над костром, оберегая его от дождя, на четырех кольях был натянут кусок полотнища, вокруг огня горбились маленькие черные людские фигурки, до Сигурда доносились невнятные голоса, смех.