– Я не хочу терять последний корабль, – не сдавался Бьерн.
Драккар вытащили из воды. Три корабля эрулов встали неподалеку, воины с них наблюдали за берегом. Остальные суда окружили беспомощный снеккар Красного конунга.
Постепенно туман рассеивался, обнажая плоскую отмель, переходящую в равнину, где из жухлой травы торчали круглые вершины валунов. Меж валунами протянулась наезженная дорога. Весенняя слякоть размочила ее, в глубоких колеях плескалась вода.
Латья забивал щель в днище смоленой паклей, Кьятви суетился рядом, больше мешая, чем помогая, Бьерн сидел на валуне у воды, что-то подсказывал обоим.
Не зная, чем заняться, Айша двинулась по дороге в глубь острова. Она не собиралась отходить далеко, просто приятно было ощущать под ногами твердую землю, а не раскачивающуюся палубу. Переступая через лужи, болотница поднимала подол юбки, старалась не поскользнуться в глинистой жиже.
За грядой камней, справа от дороги, паслось небольшое стадо овец. Пастуха нигде не было видно – скорее всего, завидев чужаков, он помчался в крепость, чтобы упредить жителей. Сторожили овец два крупных волкодава с жесткой серой шерстью и тяжелыми мордами. Псы недобро косились на Айшу, скалили желтые клыки. На всякий случай она двинулась назад. Собаки увязались за ней, держась чуть поодаль и рыча. Болотница подошла к перевернутому драккару, оглянулась на псов. Волкодавы настороженно разглядывали незнакомых людей.
– Ррр… – ухмыляясь, рыкнул на собак Харек.
Оба пса дружно заворчали. Харек приподнял брошенный на землю щит, стукнул обушком топора в умбон, шагнул навстречу собакам. Шерсть на их загривках поднялась дыбом, они неспешно потрусили к врагу. Желтоглазый перехватил топор поудобнее, осклабился, предвкушая драку.
– Уймись, Волк! – одернул его Бьерн.
Харек оглянулся на ярла, пожал плечами:
– Да это же просто шутка.
– Они так не считают, – кивнул на псов Бьерн. Затем прищурился, глядя на вершину холма, за равниной. – И они – тоже.
Айша приложила ладонь к глазам, прикрывая их от восходящего солнца, вгляделась.
На холме чернели силуэты всадников. Кони топтались на месте, мотали обрезанными хвостами, потряхивали гривами. Бьерн перехватил щит в правую руку, повернул светлой стороной к всадникам, поднял его над головой. На холме закричали, заулюлюкали. Всадники сорвались с места, помчались навстречу чужакам.