У Милы был день рождения, к ней заехали родители поздравить. Мама извинилась, что они забыли про подарки. Папа проявил чуткость, промолчал, что приехали даже без цветов. Мать сказала, что вычеркивает Милу из списка приглашенных на золотую свадьбу за ее грехи. Она старается отмолить их. Миле было тошно, а мама на прощанье сказала, что хорошо посидели.
Отца легче любить. Он благодарит Милу за вкусное угощение, сам вкусно готовит. Он устраивает разнос только по серьезным поводам и не ругается при женщине матом. Выпив, он добреет. Он не сомневается в своей мужской привлекательности и не добивается любви шантажом.
Алик отказывается говорить по душам, свое недовольство выражает, матерясь сквозь зубы и глядя в сторону. Она постоянно ожидает от него, как и вообще от людей, «подлянки». У него тоже всегда вопрос: «А что в засаде?» Утром она как побитая, не отдохнувшая, заставляет себя что-то делать. Когда она такая, Алик становится активным, ведет себя как обнимающий мамочку маленький ребенок: приносит кофе в постель и предлагает подольше поспать, он сам все сделает. Когда же Мила во всей своей красе, он сам впадает в спячку. А ей нужно от кого-то подпитываться. Она попала в кофеиновую зависимость: пьет одну чашку кофе за другой, иначе чувствует апатию.
Алик гуляет на 30 шагов впереди нее, как арабский шейх: «Это твоя прогулка, потом ты посмотришь со мной мой телевизор и почешешь мне спинку, тогда я лягу с тобой спать». Во сне он сдергивает с нее одеяло и лягается. Зато в моральной сфере она на 30 шагов впереди. У них немецкий счет, она записывает свои расходы и долги Алику. Он обратил внимание на ее «новую» блузку, а она уже три недели в ней ходит. Сам же Алик всегда привлекает Милу к выбору своего костюма, хотя, в конце концов, решает сам, как будто ему надо было просто покрасоваться перед ней в разных видах, чтобы она при этом говорила, как ему идет его наряд.
Мила увидела в окно, что ее машину заперли и посетовала, что утром придется звонить водителям, чтобы отъехали. Алик предложил вывезти машину, спустился и вскоре вернулся, оставив ее на месте с поцарапанным задним бампером. Он обвинил Милу в том, что она неправильно поставила машину и уселся смотреть телевизор.
Мила по-поросячьи завизжала, как будто ей поцарапали кожу, обзывала Алика идиотом, матюгалась, запрещала ему подходить к ее машине. Ей захотелось разбить кулаком телевизионную панель, чтобы осколки посыпались на него, но она побоялась обжечь руку и стала бросать в него пульты. Алик вылупил от страха глаза и молчал, а потом ушел спать в другую комнату – впервые за все время. Милу всю ночь трясло, мучили какие-то кошмары. Днем Алик совершил ДТП, как всегда во время конфликта.