– Главная проблема в том, что многие приходят, когда уже всё напрочь запущено. Поначалу все предпочитают лечиться травками, экскрементами хищников и прочей ерундой.
Куратор вводит нас в курс дела. Здесь уже работают два волонтёра. Парни с четвёртого курса. Ну, хоть Иван себе нашёл собеседников и на часок отстал от меня!
По началу становится страшно, особенно когда начинают приходить пациенты. Хорошо, что четверокурсники взяли на себя первых больных. Обработали раны, наложили швы. Затем наш куратор забрала женщину с проблемой по гинекологии.
Пока все были заняты, приходит молодой паренёк. Прижимает руку к груди, которая вся залита кровью. Смотрит печально и выжидательно на нас. Понимаем, что на груди у него серьёзная рана.
Все, включая бойкую Марину, вдруг теряются. Никто не хочет брать ответственность за пробитую грудь. Иван уходит искать старших товарищей. Остальные идут за куратором.
Остаюсь одна и понимаю, что нужно его осмотреть.
– На кушетку, быстро! – говорю по-английски и указываю, куда ему нужно лечь.
Дрожащими руками надеваю перчатки. Паренёк уже лежит, уставившись в потолок.
– Спокойно… Убери руку, я постараюсь остановить кровотечение… – нервно прошу его.
Он с каким-то странным выражением лица убирает руку. Смотрю на его грудь и ничего не понимаю… Никакой раны нет. Зато из его кисти хлещет кровь.
– Палец оторвало… Парангой… – поясняет он.
Я хватаю его руку и принимаюсь обрабатывать. А сама радуюсь, что это не смертельно.
– Палец не принёс? – спрашиваю для галочки.
Прекрасно понимаю, что в этих условиях мы бы его не пришили. И опыта у меня такого нет.
– Конечно, нет… – усмехается паренёк.
Обезболиваю и накладываю аккуратно швы под его пристальный взгляд. Ему лет двадцать. Худой, высокий, с пушистыми ресницами.
Наконец-то приходит моя команда во главе с куратором. Я в этот момент уже собираюсь накладывать повязку. Куратор испуганно берёт руку африканца, рассматривает мою работу. Мне уже приходилось зашивать подобную рану на практике.
– Отличная работа, Яна, – хвалит она меня. – А где же огнестрельное в грудь?
Оборачивается на Марину, Ивана и остальных. Они непонимающе смотрят на меня.
– Какой огнестрел? – вмешивается африканец. – У нас только на копьях и парангах дерутся!
Я заканчиваю накладывать повязку и провожаю его к выходу, попутно рассказывая, как обрабатывать рану.