***
Арина, придя к Тате в гости, увидела её лежащей на постели лицом вниз. Волосы Таты были растрёпаны, на столе валялись скомканные листы бумаги и сломанные карандаши.
– Так, я даже не буду спрашивать, почему ты в состоянии «невыносимые муки бытия», – произнесла Арина, пытаясь перевернуть подругу на спину.
– Он не пишет уже девять дней, и я догадываюсь, что это из-за меня.
– Из-за тебя? Интересно, что ты такого страшного сделала? Написала большее количество раз «я тебя люблю», чем ему было нужно? – съязвила Арина, гневно раздувая ноздри.
– Нет, я, наверное, неудачно пошутила. Я заметила, что, если я говорю какую-то колкость или чёрный юмор, он потом мне не пишет дольше, чем обычно и не отвечает на сообщения, – ответила Тата с печальным лицом. – Я не могу понять, в каком он находится настроении, поймёт ли шутку, или нет.
Арина шумно вздохнула, пытаясь подобрать слова.
– Знаешь, я ненавижу это свойство некоторых людей – игру в молчанку. Моя мать так всё моё детство делала. Она могла несколько дней подряд молчать, а я бегала за ней в панике, пытаясь выяснить, в чём именно я провинилась. До сих пор помню этот липкий страх, сковывающий всё тело, – Арина вздрогнула. – Это очень жестоко по отношению к близким, поэтому отныне я записываю твоего парня в список своих личных врагов.
– Не надо, – испуганно сказала Тата. – Он хороший, просто очень ранимый и немногословный. Может я вообще всё себе надумала и накрутила в своей голове, теперь я уже сомневаюсь, что он обиделся на меня.
– Тата, когда человеку что-то не нравится в общении, он должен сразу сказать: «так со мной шутить нельзя, мне неприятно» и всё, проблема сразу решится, – Арина задумалась и начала накручивать на палец светлый локон своих волос.
– Знаю, – ответила ей подруга. – Мне сложно его понять, очень сложно. Когда он был рядом, казалось, что всё хорошо. Я думала, что узнала его. Но на расстоянии я не понимаю ни настроения Саши, ни мыслей не чувствую. Его сообщения односложны, в них невозможно уловить ни единой эмоции. Он просто не любит писать, понимаешь? И звонить тоже не любит, из-за этого я чувствую отдаление.
Арина внимательно слушала подругу, накручивая себе на палец уже другой локон волос. Тата закатила глаза и полушутя-полусерьёзно воскликнула:
– Тебе и плойка не нужна, ты себе уже руками все кудри сделала.