Добаюкивание внутреннего ребенка. Нежная терапия детских травм, которые мешают во взрослой жизни - страница 17

Если она ругается, кричит и бьет ребенка за пролитую чашку воды или испачканные штанишки, все это ляжет в основу образа мамы и отношения ребенка к себе.

Внутренняя мама всегда с нами. И если от внешней мамы (женщины, которая дала нам жизнь) можно куда-то уехать, перестать с ней общаться, ограничить ее влияние на свою жизнь, то внутренняя мама всегда с нами, и от нее никуда не деться и не сбежать. В этом есть ощущение некой ловушки.

Образ мамы – это наш внутренний голос. И какой это будет голос, зависит от того, как себя проявляла мама не только в нашем детстве, но даже во время внутриутробного периода. Дело в том, что ребенок, находящийся в утробе, уже с 5-го месяца дифференцирует голос мамы от всего мира. Мамин голос сопровождает его на протяжении всех 9 месяцев до рождения и становится частью его внутренней жизни.

Зачастую внутренний критик говорит словами и интонацией мамы, ругает за каждый промах, орет внутри о том, что ты снова все портишь.

И, к сожалению, достаточно редко внутренний голос ласково поддерживает, хвалит и подсказывает, как лучше поступить.

Про образ мамы мы еще поговорим в главе, посвященной влиянию матери на каждого из нас.

Внутренний отец возникает также в раннем детстве. Но самые первые впечатления о папе мы «записываем», находясь внутри мамы и глядя на него ее глазами.

Затем, после рождения, папа постепенно проявляется из внешнего мира как фигура, способная защитить от мамы, как вторая гавань, где можно укрыться от маминого гнева, как еще одна опора. Это чрезвычайно важно.

И на протяжении детства мы постоянно дорисовываем образ отца, взаимодействуя с ним в игре, в учебе, на прогулках, в конфликтах, наблюдая, как он работает, и за их отношениями с мамой.

Мне сейчас 37 лет, моей маме 73 года. Когда я родилась, ей было 36. Тогда она была совершенно иным человеком, нежели сейчас: она по-другому смотрела на мир, жила в другой стране (СССР), с другими ценностями, другим менталитетом.

Но внутри меня запечатлен образ той мамы, которая была в моем детстве. То есть во мне говорит голос той женщины, что родила меня 36 лет назад и воспитывала. То же самое и с папой.

Важно себе это отмечать. Этим можно объяснить, почему мама не может восполнить дефициты своего уже выросшего ребенка.

Если я сейчас приду к маме, лягу к ней на колени, то мне будет очень хорошо, очень приятно, это станет чудесной возможностью пополнить ресурсы. Но это не будет добаюкиванием или восполнением того, что она не смогла мне дать в детстве.