Ботинки у нас в поселке никто не делает, их закупают в городе, выбрать, естественно, не дают. Просто привозят тебе кошмарного вида кожаный ботинок твоего размера. Только у Евы отличная обувь, потому что ее папа сам ездил за ними. Я бы с удовольствием попросила его, видимо, у него со вкусом все в порядке, но пока эти мои ботинки не порвутся, других мне не положено. А если я порву их в ближайший год, мне попадет от отца, да еще и на общем собрании отчитают. Летом можно носить простые шлепанцы или сандалии, они симпатичные.
Когда папа увидит меня сегодня в шлепках, он точно меня отругает, поэтому нужно попасть домой раньше него.
– Много вчера выучила? – начала я.
Ева неопределенно пожала плечами.
– А я мучала математику, по-моему, без толку.
– Папа хочет сосватать меня Игорю, – неожиданно сказала Ева.
Я удивленно подняла брови и посмотрела на подругу.
– Ммм… А он тебе нравится?
На ее светлой коже проступил румянец. Она опустила голову, пытаясь спрятать улыбку.
– Какая разница? Папа считает, что из него выйдет толк. Он хочет работать в охране. – В ее голосе отчетливо слышалась гордость.
– Он симпатичный, – отметила я и толкнула подругу плечом. Мы засмеялись.
Честно сказать, мне было немного завидно. Но не потому, что у нее будет муж. Я бы не обрадовалась, если бы мне сказал отец, что я должна выйти замуж за кого-то. Мне никто не нравился. Я рада, что она рада. Ева – моя лучшая подруга. Практически сестра. Игорь ей явно нравился. Я представила, что почувствую, если папа начнет сватать меня Алексею, и поморщилась. Ева заметила это и нахмурилась.
– Нет-нет, это я о своем, вы с Игорем – прекрасная пара.
Еву устроил мой ответ, и мы продолжили прогулку.
Я разглядывала до последней трещинки изученную грунтовую дорогу и по привычке считала шаги. Так, молча, наслаждаясь свободным теплым деньком, мы добрались до края поля. Здесь забор был сетчатый, чтобы не затенять поля и не задерживать ветер. Мы направились вдоль него. Соня пела смешную песенку собственного сочинения:
Солнце, поле, тра-ля-ля
Как же я люблю тебя!
Тут пшеница подрастает,
Бабочка в цветах летает…
Давно ли мы сами были такие же. Мы переглянулись с Евой и захохотали.
– А помнишь, когда нам было по семь, ты сочинила считалку, которую можно было произносить только шепотом. Что-то про город…