Он сел в кресло и ласковым жестом дотронулся до моей неповрежденной правой кисти, где на безымянном пальчике поблескивало камушками подаренное им кольцо.
– Если боялся, почему убежал? – не покалывало кожу приятными импульсами, как бывало прежде от его прикосновений.
– Ясмин, прости. Я просто не увидел тебя и побежал вместе со всеми, – гладил он мою ладошку.
– Меня девочка спасла, ровесница моя или младше даже. Беловолосая такая, явно зимой родилась, – не могла позабыть я разорванное надвое тело Кристины. – Она погибла, а ее кровь на мне осталась.
– Не думай об этом, малыш. А то так и до сумасшествия себя довести можно, – нашел Волк оправдание моей холодности.
– Мама тоже считает, что я умом тронулась, – попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Улыбаться я разучилась.
– Она просто беспокоится о тебе. Как и я, – поднялся он с кресла. – Вижу, ты устала. Не буду надоедать. Завтра зайду, – пообещал Владимир.