Никто из сотрудников этого семейства, не знал. Не знали того, что она была и оставалась девушкой мечтавшей о муже, семьи и ребёнке. Своём ребёнке.
Строгие судьи, наверное, осудят деда, за этот сценарий, такое лечение и истории, которые он выдал для неё, такой замороженной злом.
Но она, Галина, тем глубоким своим не убитым и, не похороненным чувством, получила от снежного человека, и, от душевных, и благодарных человеку галок. И, теперь ей уже не нужен был ни один психолог. Очень трудно они выводят и, не всегда, человека, из такой бездны. У деда это получилось.
Да. Светит солнышко, греет головки, примороженных тяжёлой судьбой, ребятишек. Зайчики, на зелёной траве, и эти зайчики, – тепло, тепло. Когда же у них, этих маленьких зайчат, растает лёд страха, прощаний с мамой. Неужели им, с этим, теперь жить? Не видеть света? Не услышать пташек? Лежать на травке, вдыхать и, не чувствовать аромата цветов и лесной землянички, и не извлечь из небытия глубин, своей памяти радость.
И, опять, как всплытие подлодки, как мираж – в пустыне, высветились её переживания одиночества. Как же это давно было и, было ли? А потом. Потом было. Ох. Было.
Лучше бы его и не было, того, что было.
Сон.
… Это была такая реальность, такое явное, скорее наваждение, или шутки параллельных миров, о которых она раньше читала.
А может и прошлое воплощение всплыло. Прошлые грехи, что бы она их вспомнила, почему так складывается такое, её одиночество.
Явное. Цветное. Реальность.
Она, где то в Сибири, в староверческой многодетной семье. Зашла в дымную баньку, которая была рядом с речушкой, куда они потом с шумом прыгали после пара, в воду, а зимой в прорубь. Ей, даже показалось, что пахнет дымом, даже ощущала, и, странно, почему она одна.
В баню, они ходили всегда всем семейством, молодёжь, старики, и малые дети. Мыли сначала малышей, а потом ещё поддавали пару на камни, лили воду, такое детям малым было не велено.
И, вот этот сон. Она одна входит в баньку. А там мужчина, но не их семьи. Ну и, что же?
Разделась и стала баниться мыться, по всем правилам и обычаям.
Мужчина был среднего роста, возраста, но, как и все жившие в их поселении была борода, окладистая, она скрывала его улыбку, или он сумел спрятать её так далеко, что и не поняла, смотрит на неё, и, думает ли о ней.