Ксорх медленно, не сводя с нее взгляда, снимал один за другим свои доспехи, сделанные из тела панцирного каменного краба. Надежные, но довольно тяжелые. Айра не спеша подошла к нему и помогла снять остатки этой неудобной брони. После чего приятно пахнущей тряпкой обтерла всё его тело.
Легкое, слегка неприятное пощипывание – и мазь начала действовать. Терпеть резко нахлынувшее Ксорх больше не мог: он развернул Айру лицом к себе, крепко обнял и повалил на мягкие шкуры.
Наконец-то, – подумал он, – Наконец-то…
****
Айра, мать Зур”даха, смотрела на лежащее среди шкур тело Ксорха. После того как тот излил всю свою страсть, то довольно уснул и теперь он был спокойный, удовлетворенный, а вот она – нет. Ее снедало беспокойство о будущем. Не своем – сына.
Вытянув руки над тлеющими углями костра, она грелась, подставляя то одну сторону, то другую. Тепло успокаивало ее, как и запах трав, поэтому в ее жилище всегда горел костер. Тяжелый, душный воздух внутри замедлял ее мысли и саму жизнь. Ее жилище было ее особым местом.
Но сегодня и это всё не могло отогнать тревогу. У зур обычно не было детей, лишь у Айры он был. Да и зурами становились не потому, что хотели, а потому, что не могли рожать, и дети, как у нее, были скорее исключением. Конечно, всегда существовал выбор: либо тяжелая работа, либо…это. Но, учитывая её красоту, Айра понимала – ее в любом случае использовали бы направо и налево. Вот только сейчас это был один Ксорх, а при другом исходе…сколько бы их было? Самцов. Так почему бы сразу не использовать то, что дано природой.
Да, у Айры был сын, но что такое один ребенок в ситуации, когда к зрелости большая часть их погибает от болячек или нелепых случайностей. Для племени этого было мало. Бесполезные самки не нужны. Завет предков один – рожай, пока можешь.
Айра почти не жалела о своем выборе, но чего она не ожидала, так это ненависти к себе. Ее ненавидели как обычные самки с множеством детей, так и другие зуры. Всем не давала покоя ее красота и то, что Ксорх ходил только к ней. Всегда. В то самое время как другим зурам приходилось принимать у себя далеко не один десяток мужчин за месяц. И это, естественно, они считали несправедливым.
Конечно, саму Айру никто не трогал, и пока что не смел трогать, все боялись вызывать на себя гнев Ксорха, но и это было лишь временной защитой. Всегда найдется отбитая и больная на голову, которой будет все равно, лишь бы расквасить лицо Айры. И она этого побаивалась, поэтому старалась особо не раздражать других зур.