— Ладно. Но и ты поосторожнее.
Учти, что боеприпасов у нас не бездонный
мешок, — ответил, улыбнувшись, Сергей, а затем,
повернувшись к прислушивающемуся к разговору Кузьме,
добавил. — Ну, чего застыл. Пошли работАть. Ох, научу я
тебя матчасть любить…
26 июня. 1941 год. Украина.
Деревня
К деревне подходили сторожко,
буквально обнюхивая, конечно с помощью Ленга, каждый сантиметр
дороги. Стояла странная тишина, на улицах никого не было видно и,
поколебавшись еще минут десять, Андрей, Евгений и Антон тесной
компанией, ощетинившейся во все три стороны пистолетом, ружьем и
карабином, с рысящим впереди Ленгом вступили на единственную улицу
деревни, пройдя сквозь разваленную кем-то ограду. Судя по всему,
немцы здесь уже побывали. Подтверждение этого, буквально
растерзанный очередью пес, валяющийся на земле, встретилось им
практически сразу. Ленг заворчал, обнажая клыки, но после окрика
Андрея примолк. Пройдя пару домов, в окне одного из которых вроде
бы мелькнуло чье-то лицо, тройка окруженцев наконец-то поняла
причину омертвения деревни. Прямо перед большой избой, в которой,
скорее всего, должен был бы располагаться местный сельсовет, на
столбе, вытянувшись и слегка покачиваясь, висел труп. Подойдя
ближе, они увидели, что повешенный с чисто немецким педантизмом
снабжен свисающим с шеи плакатом. Сделав еще несколько шагов, не
обращая внимание на запахи и кружащих вокруг жирных навозных мух,
Андрей придержал рукой плакат и прочел: «Еврей и комиссар».
— Ты что, и по-немецки читаешь? —
удивленно спросил Евгений, пока Антон, аккуратно поставив карабин,
доставал штык-нож и, придерживая тело, пытался перерезать веревку.
Даже при его росте это было трудновато, но выполнимо. Как ни
странно, повешен человек был не слишком высоко.
— Нет, просто латинские буквы
помню, а что «юде» значит «еврей» я уже
говорил, — ответил, отвернувшись и сдерживая позывы
желудка, Андрей.
— Понятно. Ого, смотрите, и
жители ожили, — невольно скаламбурил Колодяжный.
Присмотревшись к пришельцам и
определив, что они ничем не угрожают и даже вероятнее всего свои,
на улицу вышло большинство жителей деревни. Они медленно собирались
неподалеку от тройки окруженцев. Вездесущая ребятня, беспечная и
впечатлительная, не обращая внимание на остальное, толпилась
поближе к поразившему их до глубины души Ленгу, мохнатой глыбой
сидевшему рядом с Андреем. Один, видимо самый смелый, даже подошел
поближе, аккуратно протянул руку, но стоило Ленгу чуть-чуть
шевельнуться, мгновенно отдернул, но не убежал, что, учитывая
размеры пса, было само по себе почти подвигом.