Тут его добил Сергей,
заявив:
— Не волнуйся так, Андрей!
Сейчас еще мое имущество будем собирать. Хорошо, что у немцев уже
готовая ремонтная мастерская есть. Кроме нее, еще пару тонн
загрузим и танк прихватим. Вот на него Кузьму и посадим. Да еще
надо пару бензовозов захватить, один из которых неплохо бы
дизтопливом залить.
Андрей промолчал, с безнадежным видом
махнув рукой. Впрочем, времени на переживания у него не было, на
площадке перед машинным двором уже собрались сельчане. Народу было
на удивление немного, в основном молодежь и несколько человек
постарше. Пока они собирались, к машинному двору подтянулся отряд
Музыки. Браво вышагивавший впереди Юрий с пулеметом наперевес, за
ним трое сельчан с немецкими карабинами, двое из которых вели
какого-то мужика. Мужик время от времени пытался вырваться и
кричал, что ни в чем не виноват. Увидев подошедших, в толпе
зашептались, заговорили. Голоса сливались в единый гневный шум.
Подойдя к Андрею, Музыка что-то негромко ему доложил, после чего
Мельниченко поднял руку и постепенно установилась полная тишина.
Сергей придвинулся ближе, на ходу обратив внимание, каким взглядом
девушка смотрит на Андрея и подошедшую группу. Тем временем Музыка,
что-то сказав добровольцам, отдал одному из них пулемет и куда-то
ушел, позвав с собой Кузьму.
— Товарищи! — начал
Андрей: — Все вы знаете, какая беда обрушилась на нашу
страну. Коварный враг, внезапно напав на наше миролюбивое
государство, используя свое превосходство в готовности и боевой
технике, сумел временно отбросить Красную Армию и захватить часть
нашей Родины. Пропаганда врага уверяет, что они пришли спасти нас!
Но подумайте сами, от кого они собираются нас спасать? От народной
власти? От завоеваний нашей великой революции, уничтожившей
эксплуатацию человека человеком? Нет, они пришли за нашей землей!
За тем, чтобы уничтожив сопротивляющихся, превратить всех
оставшихся в рабов! Некоторые из наших граждан, поддавшись на
вражескую ложь или будучи врагами Советской власти, помогают врагу.
Вот и этот предатель, живший долгие годы вместе с вами, евший наш
хлеб, пользовавшийся всеми благами, перешел на сторону врага! Он
выдал немцам всех коммунистов и семью ваших соседей, евреев
Гольдманов! Немцы, как вы знаете, всех их расстреляли! Именем
Советской власти, как старший воинский начальник, по закону
военного времени, приговариваю предателя нашей Родины к высшей мере
социальной защиты – расстрелу! Приговор окончательный, обжалованию
не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно!