– Вот, дядьку Любомир, ваш Дражко с мостков в воду свалился и утоп, думали совсем, а он просто сомлевши был. Я его уж трясла-трясла, да вода вся и вышла с него.
Женщина вскинула руки и запричитав, прижала меня и спасительницу к себе. Медведеподобный мужик остался безучастным, его эта новость нисколько не взволновала, он повернулся и зашагал под навес с горном и наковальней. Запах обнявшей меня женщины наполнил сердце спокойствием и чувством защищенности, губы невольно расползлись в улыбке, а в голову потекли чужие воспоминания об укладе окружающего мира.
Я оказался в теле мальчика, не простого, а умственно отсталого с рождения, не умевшего говорить, всегда боящегося смотреть на людей, потому и упирался глазами в сторону. Вспомнилось, кто эта добрая женщина – она лекарка, мама Милава, а неприветливый мужик – то батьку мой, кузнец Любомир. Может потому, что Дражко отсталый, я не знаю какое точно, но это далёкое прошлое, а может тут никто не знает. Златка – соседская девочка, по доброте своей приглядывающая за беззащитным мной. Всё, что от меня требовалось – выполнять нехитрые задания матушки и сидеть тихо, не попадаясь на глаза отцу. Поэтому весь день я и проводил возле подола своей матери, держась одной рукой за него, а во второй зажимая варёную репу. За то и прозвали в деревне «Мымром», раз из дома никуда не отлучался. Когда в избе появлялась громадина кузнеца, мать скоро пристраивала меня в углу и начинала суетиться вокруг мужа. В эти минуты я неосознанно испытывал нарастающий страх, грудь сковывало невидимыми обручами, мешая дышать, сердце начинало колотиться, я падал на пол, подвывая, руки сами сжимались в кулачки, больно ударяя по голове. Отцу было неприятно от мысли, что боги наказали его бесполезным дитём. Он часто предлагал:
– Может удавить его?
Приходила помогать по хозяйству соседская девочка Злата, от рук которой мне становилось спокойней. Она вроде, как в работницах была у лекарки и кузнеца за снедь и учение.
Вот уже несколько дней я старался свыкнуться с новым миром и не привлекать к себе особое внимание, чётко выполняя просьбы мамы. Отыгрывать панические атаки и аутизм, посчитал лишним. Сейчас сижу напротив мамы, исполняя роль подставки для корзины, в которую она складывала холщовые мешочки с травами. На какую-то минуту весь процесс застопорился. Я поднял глаза и увидел уставившуюся на меня маму. У меня невольно вырвалось: