***
Проснулся я в шесть часов и сразу же посмотрел в телефон. Первый заказ был на «Южной» в одиннадцать тридцать, одна остановка от «Пражской».
Хотелось есть, желудок клокотал. Я прошёл в кухню. На единственной плитке стояла большая кастрюля, в которой варилось мясо для борща. Другие супы соседи не готовили, только борщ.
Чтобы унять голод, я решил пройтись. Вышел на улицу. Фонари окрашивали жёлтым цветом двор, набитый до отказа автомобилями. Машины стояли в ряд бампер к бамперу на одной стороне дороги и дверцами друг к другу – на другой. И всё равно мест не хватало, многие парковались вторым рядом, перекрывали выезд. По утрам на все голоса орала сигнализация: спешащие водители били по колёсам в надежде разбудить негодяев, которые припарковались как попало.
Я не спеша шёл по тротуару. Ночью подморозило, утро было холодное и промозглое. Я надел тёплую куртку, и мне было уютно и даже жарковато. Свежий ветерок холодил и одновременно обжигал поцарапанное лицо.
У одного из подъездов я увидел лису с поднятым как труба хвостом. Наверное, это была та самая, про которую говорила Таня. Я осторожно подошёл ближе и достал телефон, чтобы снять лесную гостью. Когда я включил запись, лисица, будто угадав мои намерения, шарахнулась через дорогу и побежала в лес. Я, продолжая снимать, кинулся за ней и зацепил зеркало припаркованной машины. Завопила сигнализация. Я как полоумный понёсся вниз, прямо к прилеску с раскидистыми деревьями. Вскоре я перебежал речку по деревянному мосту и углубился в лес. Это был не такой же лес, как тот, по которому я бродил вчера в Царицыне. Здесь был ельник, а в Царицыне помимо елей росли липа, клён, орех, черемуха. Я шёл наугад. Вскоре я вышел на широкую дорогу, а затем свернул на длинную прямую тропку. Я шагал по ней и думал, что за неудачей приходит удача и что вскоре мне должно повезти.
Мои самоуспокоительные мысли внезапно были прерваны криками. Я выключил фонарик на телефоне и присмотрелся. Сердце заколотилось. Невдалеке между елей метался свет. Стараясь не шлёпать мокрой снежной кашей, я подкрался ближе. Картина, открывшаяся моим глазам, повергла меня в ужас.
Метрах в пятнадцати от меня на ветке висит жёлтый светильник, довольно яркий. У соседнего дерева в странной позе стоит человек с голым торсом. Приглядевшись, понимаю, что он привязан к стволу. Над ним возвышается широкоплечий гигант в куртке с большим капюшоном. Ниже куртки на амбале короткие шорты. Глянув на его голые ноги, я почему-то вспомнил про древних римлян.