Как это бывает всегда, самое трудное – это начало. С чего все началось? Сам не знаю. С тех пор прошел почти целый век. Вы представляете себе чудовищность моих слов? Я совершил столько оборотов вокруг солнца, что не помню даже имени своей матери. И это тоже чудовищно. Вы скажете, что я выжил из ума. Как бы не так!
Я не буду утомлять вас слезливыми рассказами о моем детстве. И уж если мне надо выбрать день, который положил начало этой истории, то я назову вам точную дату: 5 марта 1705 года.
* * *
Сначала было изгнание. Представьте себе четырнадцатилетнего паренька. Холодным ранним утром он шагает по дороге, которая ведет к крепости Базош во французской Бургундии. Все пожитки в узелке за плечами. Длинные ноги, стройное и мускулистое тело. Нос будто выточен искусным скульптором, а прямые блестящие волосы чернее крыльев бургундских воронов.
Ну так вот, этим пареньком был я, Марти Сувирия. Или, как меня называли, Суви-молодец. Или еще Суви-Длинноног. Вдали уже виднелись три черные остроконечные башни крепости, крытые темной черепицей. Я шагал по дороге, по обе стороны которой тянулись поля ржи, а воздух был так пропитан влагой, что, казалось, в тумане можно было разглядеть порхающих лягушат. Не прошло и четырех дней с тех пор, как монахи ордена кармелитов из Лиона исключили меня из школы. Как вы можете догадаться, за дурное поведение. У меня оставалась только одна надежда: что меня примут в Базоше в качестве ученика некоего маркиза де Вобана.
Около года тому назад мой отец отправил меня во Францию, потому что политическая стабильность в испанских землях не внушала ему доверия (и если вы не отложите эту повесть, то убедитесь, что старик был весьма недалек от истины). Школа кармелитов не предназначалась для элиты, они просто зарабатывали неплохие деньги, обучая отпрысков семей не слишком бедных, но и не слишком богатых плебеев с претензиями – юношей, которые ни под каким предлогом не могли оказаться на одной скамье с настоящими аристократами. Мой отец принадлежал к той части горожан, которая в Барселоне носила официальное звание «Честный гражданин». Странные у нас титулы, не правда ли? Чтобы получить право его носить, необходимо было располагать определенной суммой денег. Мой отец с трудом ее наскреб и всегда по этому поводу сокрушался. Напиваясь, он рвал на себе волосы, восклицая: «Из всех Честных граждан я наименее честен!» (Старик настолько не понимал шуток, что так никогда и не понял собственного каламбура.)