Когда Майклу исполнилось двенадцать, Том Харрисон свел счеты с жизнью, надышавшись выхлопными газами в гараже собственного дома, и оставил после себя целый шлейф долгов. С тех пор мальчик быстро мужал, помогая матери сводить концы с концами: сначала развозил газеты, а немного повзрослев, брался на каникулах за тяжелую физическую работу. Поэтому он уже с юных лет понимал, как нелегко даются деньги – и как их запросто можно растранжирить, спустить по мелочам.
И теперь, набравшись к двадцати восьми годам жизненного опыта, Харрисон приобрел деловую хватку. Он был умным и порядочным человеком, прирожденным вожаком. Если у него и имелись изъяны, таковые сводились к излишней доверчивости да своеобразному чувству юмора – порой он откровенно перегибал с розыгрышами. Ох, недаром говорят, что как аукнется, так и откликнется. И как раз сегодня вечером для Майкла настал час расплаты за все его многочисленные грубые шуточки.
Однако сам он об этом пока еще даже и не подозревал.
Майкл вновь погрузился в блаженную одурь, предаваясь лишь счастливым мыслям – в основном о своей невесте Эшли. Жизнь была прекрасна. Мать встречалась с хорошим мужиком, младший братишка недавно поступил в университет, младшая сестренка Карли, окончив школу, решила посмотреть мир и отправилась путешествовать по Австралии, а его бизнес сказочно процветал. Но чудеснее всего было то, что через каких-то три дня ему предстояло жениться на девушке, которую он очень любил. Просто боготворил. Ему повезло найти свою половинку, встретить родственную душу.
Эшли.
Счастливый жених не замечал лопаты, брякающей на каждой неровности дороги под парный аккомпанемент гула колес по намокшему асфальту и стука дождя по крыше. Ничего не просекал он и глядя на лица устроившихся рядышком с ним в грузовом отсеке двух друзей, которые, покачиваясь, нестройно подпевали ретрохиту, «Плаванию» Рода Стюарта, доносившемуся из трескучего радиоприемника в кабине. В фургоне пованивало бензином из протекающей канистры.
– Я л-люблю ее. Люблю Эшли, – заплетающимся языком выразил свои чувства Майкл.
– Она потрясающая девушка, – тут же отвлекся от управления Роббо, по обыкновению лебезя перед главарем.
Для него такое поведение было совершенно естественным. Неловкий с женщинами, малость недотепистый, с вечно красной физиономией, прилизанными волосами да растягивающим футболку пивным пузом, Роббо только тем и мог добиться расположения этой сиятельной компании, что усердной демонстрацией собственной полезности. И вот сегодня вечером в кои-то веки он оказался по-настоящему им нужен.