мавр, правда?
– О, несомненно.
– Понимаешь, должно быть еще двое, французский воин и мавр, они просто стоят по обеим сторонам сцены для пущего эффекта. Сцена для них недостаточно высокая, поэтому они стоят перед ней, на небольшой платформе… Когда представление начинается, они отправляются за сцену, иногда помогают двигать кукол – второстепенных персонажей, которые ничего особенного не делают. Главными героями управляют мой дядя и Абдул (его помощник), и только у них роли со словами… слушай, будет настоящая катастрофа, если дядя Жюль не сможет выступать. С нами едет тут один профессор, или как его там, он написал уже кучу статей о его искусстве. Абдул от морской болезни не страдает, и он мог бы взять на себя главную роль вместо дяди. Но, кроме него, остаюсь только я, а я вряд ли сумею достойно произнести мужские реплики, правда?
Они прошли по лабиринту коридоров на палубе D, и Пегги постучала в дверь каюты. Услышав в ответ замогильный стон, она открыла дверь. В каюте было темно, если не считать слабой лампочки, горевшей над умывальником. От открывшейся глазам сцены – каюта раскачивалась из стороны в сторону, в иллюминатор летели брызги дождя – Морган слегка содрогнулся. Две или три марионетки с бессмысленными лицами сидели, привалившись к переборке, и раскачивались вместе с судном, отчего их головы жутко кивали в унисон. Ремни и крючки для проволок на них зловеще звякали; сами марионетки, увесистые, примерно по четыре с половиной фута ростом, сверкали золотыми доспехами, алыми плащами и пестрыми «драгоценными» украшениями. Лица, обрамленные грозными бородами из темной шерсти, ухмылялись из-под островерхих шлемов. Пока они раскачивались на волнах, могучего сложения мужчина с круглым смуглым лицом сидел на диванчике, уложив себе на колени еще одну марионетку. В этом тусклом свете он штопал на кукле плащ длинной иглой с синей ниткой. Время от времени он поглядывал на темную койку, где метался и стенал кто-то грузный.
– Je meurs! – донесся с койки трагический шепот. – Ah, mon Dieu, je meurs! Ooooo! Abdul, je t’implore…[4]
Абдул пожал плечами, сощурился, глядя на свою иголку, снова пожал плечами и сплюнул на пол. Пегги закрыла дверь.
– Ему не лучше, – сообщила она, хотя это было очевидно и без слов, и они двинулись в сторону каюты, где их дожидался Уоррен.