Хэдли теребил мочку уха. Он разом посерьезнел.
– Послушайте, – сказал он с явной озабоченностью, – описанная вами ситуация, возможно, заслуживает гораздо больше внимания, чем я думал. По крайней мере, точно можно сказать, что этот малый сумасшедший. Если он затаил какую-то воображаемую обиду… Вы говорите, он иностранец? Я могу позвонить в Министерство внутренних дел, пусть его проверят. А потом, если он попытается причинить какие-то неприятности вашему другу…
– А он пытается причинить какие-то неприятности? – уточнил доктор Фелл.
Рэмпол поерзал:
– Каждое утро, начиная со среды, профессору Гримо приходят письма. Он, как правило, их молча рвет, но кто-то рассказал его дочери о случае в пабе, и она забеспокоилась. Наконец, вдобавок ко всему, вчера Гримо и сам начал вести себя странно.
– Это как? – Доктор Фелл убрал от лица руку, которой он до этого прикрывал глаза, и посмотрел на Рэмпола, моргая от яркого света.
– Вчера он позвонил Мэнгану и сказал: «Я хочу, чтобы в субботу вечером вы были у меня дома. Кое-кто угрожает нанести мне визит». Естественно, Мэнган тут же предложил обратиться в полицию, но Гримо даже слышать об этом не хотел. Тогда Мэнган ему сказал: «Ну подождите, сэр, этот приятель явно не в себе и может быть опасен. Разве вы не хотите предпринять какие-нибудь меры предосторожности?» На что профессор ему ответил: «Да! Конечно! Я хочу купить картину».
– Что, простите? – спросил Хэдли, выпрямившись.
– Картину на стену. Нет, я не шучу. Он вроде бы действительно ее купил. Какой-то пейзаж, довольно странный: деревья, надгробья; полотно оказалось чертовски большим, и его пришлось тащить наверх сразу двум рабочим. Я говорю «чертовски большим» наобум, потому что сам картину не видел. Ее написал художник по имени Барнаби, он один из членов клуба Гримо и криминалист-любитель… Да, вот такие у Гримо представления о самозащите.
Рэмпол повторил свои слова с нажимом специально для Хэдли, который опять на него странно посмотрел. Они оба повернулись к доктору Феллу. Пышная копна его волос была взлохмачена, он сидел, сложив руки на рукояти трости, и тяжело дышал. Заметив, что его реакции ждут, доктор Фелл кивнул, потом уставился в камин. Когда он заговорил, напряжение в комнате усилилось еще больше.
– Есть ли у вас адрес, мой дорогой? – спросил он бесцветным голосом. – Да? Хорошо. Хэдли, вам стоит пойти завести машину.