– Конечно. Звони, когда нужно будет проверить твоего четвертого мужа на верность вашему браку, – парировал Миллс.
– Сучонок. – Палмер рассмеялась и отключилась со словами: – Бывай.
Убрав телефон в карман пальто, Джаред завел машину и выехал на оживленную улицу. Все спешили вернуться в центр после обеда, и было большой удачей ехать в обратном от даунтауна направлении в такое время, избегая пробок.
– Если Сара сняла все деньги и собрала вещи… значит, она все-таки уехала? – рассуждала Вивьен, глядя на профиль Джареда, который сосредоточенно вел машину.
– Похоже на то.
– Но она заплатила за квартиру… Как думаешь, она от чего-то бежала? Может, кому-то задолжала?
– Все возможно, – с досадой ответил он.
– Боже… – устало протянула Вивьен, откинувшись на сиденье и уставившись в черный потолок машины. Даже присутствие Джареда и смесь мужского парфюма с терпким запахом табака, наполняющая салон, уже не успокаивали закипающую девушку. – Неужели это снова происходит? Сара снова вляпалась во что-то?
– Ви, мы разберемся, как и всегда, – заверил Миллс, осторожно паркуясь между многоквартирными домами.
– Почему ты так уверен?
– Потому что я пообещал, – просто объяснил он и заглушил машину.
– Железный аргумент, – скептически произнесла Ви, наблюдая, как снежинки налипают на лобовое стекло.
– У нас еще есть зацепки, которые можно проработать. Завтра пойдем на встречу группы поддержки. Не опускай руки раньше времени, ладно? – мягко попросил он, повернувшись к расстроенной Вивьен. Ему хотелось сказать больше, сделать больше, только бы не видеть выражение отчаяния в ее глазах, которые стали влажно блестеть в полумраке салона машины.
– Меня просто бесит это! Она обещала, понимаешь? Обещала, что на этот раз все будет по-человечески, что мы наконец проведем Рождество вместе, дома, семьей. Все только начало налаживаться. И я, как полная дура, понадеялась. Как я скажу об этом родителям? Они и так расстроены, что Стив в армии и не сможет приехать, а тут еще…
– Малец Стиви в армии? – искренне удивился Миллс, но быстро осознал неуместность вопроса: – Черт, прости.
– Ты не представляешь, каково это, Джей… – обреченно прошептала она, отвернувшись к окну и проклиная себя за невольные слезы и слова, но не могла больше сдерживаться: – Мне каждый раз хочется исчезнуть, как она, лишь бы не сообщать родителям, не выслушивать их переживания, не переживать самой. Знаешь… сколько себя помню, я никогда не ощущала себя младшей сестрой. Не ощущала, что обо мне заботятся.