– Вкусно пахнешь. Что за парфюм?
Кадык на крепкой шее дернулся, и спустя несколько мгновений Джаред невнятно промямлил:
– Не знаю, не разбираюсь в этом. Бывшая подарила.
– М-м-м… – сонно протянула Ви, удобно устраиваясь на его плече. – Хороший вкус у твоей бывшей…
– Ага, потому она меня и бросила, – почти беззвучно прошептал Миллс, но провалившаяся в сон Вивьен уже не слышала.
Лежа напряженной статуей, он тщетно пытался усмирить дыхание, сбитое от ее близости. Проклинал себя за такие реакции, но ничего не мог с собой поделать и лишь бессильно прикрыл глаза, словно это могло помочь.
Не помогало. Джаред не видел, но все еще чувствовал женский аромат, заменивший весь кислород в комнате, нежную кожу тонкой ладони в своей и тепло тела, что жалось к нему во сне. И это было слишком.
Вивьен была слишком.
Oparin – Your Number
– Может, прибавишь еще немного скорости?
– Ви, мы не на шоссе, куда быстрее-то? – оправдывался Миллс, наспех перестраиваясь для поворота на следующем перекрестке, чтобы объехать дорожную пробку.
Вивьен раздраженно вздохнула, качнув головой:
– Не стоило расслабляться. Мы чуть не проспали!
– Но не проспали же, – успокаивал Джаред. – И я не расслаблялся, у меня все под контролем. Профессиональная деформация, помнишь? – пытался пошутить, надеясь снизить градус нервозности, которую источала Вивьен.
Не отреагировав, она отвернулась к окну и хмуро наблюдала за оживающим к вечеру городом. Глаза неосознанно выискивали силуэт Сары среди густых рядов пешеходов, прорезающих улицы Сиэтла. Вивьен поняла, что удручало ее вовсе не возможное опоздание на встречу, а собственная безалаберность. Груз вины начинал сдавливать легкие, затрудняя каждый вдох.
Уснуть в обнимку с детективом, пока сестра пропадает черт знает где! И не важно, каким безмятежным был сон – Вивьен осуждала себя за то, что позволяла спокойствию Миллса гипнотизировать ее, заглушая внутренний голос. Она не любила мыслить стереотипами, но никогда не игнорировала женскую интуицию. Однажды именно интуиция подсказала Ви, что молодой человек изменял ей с однокурсницами. Так и сейчас: нечто внутри кричало, что расслабляться нельзя.
И совершенно не важно, какой у Джареда был согревающий карий взгляд и какие убаюкивающие объятия.
Нужно думать о Саре.
Самобичевания Вивьен прекратились вместе с гулом, когда Миллс заглушил машину, припарковавшись в положенном месте.