– Это ужасно, Ви, – прокомментировал Миллс, закипая внутри от необъяснимой злости в адрес того, чьего имени даже не знал. Достаточно было знать, что тот причинил боль Вивьен.
– Но хуже его измен были только наши отношения, – продолжала она. – Мы постоянно расходились и сходились. Он окунал меня в грязь своими поступками, а потом бесконечно извинялся. Обещал, что это последний раз. И я каждый раз хотела верить. Знала, какой он человек, но зачем-то пыталась себя обмануть.
Грубые пальцы сжались в кулак. Миллс удерживал себя от нежного порыва коснуться непослушной пряди, закрывшей ее профиль. Удерживал от того, чтобы не обнять сидящую рядом Вивьен крепко, забирая всю горечь своими объятиями.
Болезненное «Ты хороший друг» снова и снова стучало в голове, и он отводил взгляд, барабаня пальцами по столешнице.
– Наверное, ты думаешь, что я идиотка. Задаешься вопросом, почему сразу от него не ушла… – проговорила Ви, хотя Джаред молчал. И сама ответила: – Тогда мне казалось, что это любовь. Позже до меня дошло, что я привязалась не к человеку, а к эмоциям, которые он вызывал. Эти качели… Сначала обесценивал и унижал, а затем клялся в любви и заставлял чувствовать себя нужной. Может, любви нет и мы просто хотим быть кому-то нужными? В общем, это была какая-то нездоровая зависимость, как у тебя с транквилизаторами…
– Ты не идиотка, если хотела верить человеку, – возразил Миллс, пропустив последнее замечание. – Из сложных отношений нет простого выхода. Поверь, я понимаю.
Вивьен заинтересованно повернулась и поймала на себе теплый взгляд.
– Правда?
Он слегка кивнул.
– Я жил в мертвых отношениях несколько месяцев. А когда меня бросили, то почувствовал… облегчение, – стыдливо признался Джаред. – До меня тоже не сразу дошло. Я скорее привязался к идее быть отцом, чем к ней…
– У тебя есть дети? – удивилась Вивьен.
– Нет. У нее был двухгодовалый сын, когда мы познакомились. Наверное, я просто увидел женщину и ребенка и захотел быть частью их семьи. Своей-то у меня не осталось после ухода мамы. Как ты и сказала, я хотел быть кому-то нужным.
– И почему у вас не вышло?
Джаред вздохнул, растрепав пальцами волосы на затылке. Стыдно было признаваться, но он чувствовал: Вивьен не осудит. Не осуждала вчера и не станет сегодня.
– По сути, у нас не было ничего общего. И я оказался таким же отцом, каким был мой. Много работал, не уделял им должного времени и внимания.