Если других пропажа прорицательницы только возмущала, он был в бешенстве. Видя его состояние, все умолкли. Он потребовал искать ее повсюду и не останавливаться, пока не найдут.
Солдаты послушно рыскали ночь напролет.
Я выждала сутки, затем вторые. Поиски продолжались. Вспышка гнева у завоевателя не погасла, перейдя в постоянное бурление. Я это чувствовала даже на расстоянии. Ярость распространялась от его сущности, как струи горячего воздуха от раскаленных углей.
Шли дни. Беспокойство вампиров нарастало. Нужно было двигаться дальше, но завоеватель не желал уходить без старухи. Я наблюдала, как по вечерам он злобно выкрикивал приказы. Поиски были бесплодными, и команды раздавались через каждые несколько часов. Однако всем уже стало понятно, что прорицательница не вернется.
Уровень отчаяния, царивший в лагере, вполне годился для моих действий.
Невдалеке находился городок. Впрочем, городком его можно было назвать лишь с большой натяжкой. Правильнее сказать, торговое поселение с лавками, складами и жилыми домами. Всего один постоялый двор, рынок с короткими рядами прилавков и питейное заведение. Когда стемнело, я отправилась туда, спросила себе вина и стала ждать.
Мои расчеты оправдались. Вскоре там появились вампиры. Двое. Судя по облику, пехотинцы. Они расспрашивали всех подряд, не видел ли кто прорицательницу.
Я выбрала себе заметное место у двери, где и сидела, попивая вино.
По правде говоря, вино мне нравилось. В крепости его подавали редко, поскольку оно не лучшим образом влияло на восприятие. Но если путница зашла в питейное заведение, что она будет там делать? Естественно, пить. Пила я крошечными глотками, стараясь, чтобы вино как можно меньше попадало на язык.
Подавальщик держался угрюмо и на вопросы солдат отвечал неохотно. Естественно, им это не понравилось. Они начали орать, он в долгу не остался… тем все и кончилось. Бормоча себе под нос, он поплелся за стойку. Солдаты переглянулись. Я распознала досаду обоих, а еще сильнее – их ужас перед возвращением в лагерь с пустыми руками.
А потом я почувствовала их взгляд.
Я отхлебнула вина, словно не замечая их, и даже не сделала попытки отвернуться. Пусть глазеют. Я дала им вдоволь насмотреться на мою повязку и одежду, подходящую служительнице Аседжи.
«Запомните меня, солдатики», – подумала я и, лишь когда они ушли, довольно улыбнулась.