– Прошло совсем немного времени… Какая же беда привела тебя в столь поздний час?
Мой вопрос побудил её поднять взор на перегородку, и передо мной открылся образ… Я поймал неуверенный взгляд и уловил себя на мысли, что моё чутьё вновь не ошиблось…
Это была она. Девушка, покупавшая платочек сегодня утром.
Да-да, это была именно она – златокудрая девица, чьи пряди отливали накалённой медью при свете свечей, с белоснежной кожей и большими синими глазами, но в сей момент потемневшими, будто морская бездна. Чёткое обрамление губ, напоминающее охотничий лук богини Дианы[8], и ровный нос, имеющий яркую деталь – высокую переносицу, подчёркивающую богатую родословную.
Несомненно, эту девушку можно было назвать примером чистейшей красоты. Только сейчас вся её прелесть сникла – спряталась, свернувшись, будто цветок в бутон, учуяв приближение ночи. Утром она выглядела куда более воодушевлённой… Шла по Виа Ректа, созерцательно рассматривая каждого прохожего, светясь полнотою жизни. Из-за сильной перемены мне стало вдвойне заманчивей узнать, что же такого приключилось, ибо на меня смотрели глаза, полные глубокой печали и отчаяния.
– Простите, но голос ваш звучит столь юно… – прервала мои умозаключения девушка. – Я знаю, подобное неверно спрашивать… Но молю вас ответить, вы ведь не отец Августин?
Мне импонировала её сообразительность – она усомнилась и не стала сразу же говорить о всех своих прегрешениях незнакомому священнику.
– Верно, дочь моя, – лгать стало бы большой ошибкой, посему я решил слукавить, отдав должное. – И твои извинения напрасны, ибо Господь только возрадуется столь незапятнанной честности. Сегодня отца Августина вызвали по долгу службы. Я временно вызвался помочь ему в делах. Можешь обращаться ко мне отец Луиджи.
Девушка глубоко задумалась, умолкнув, решаясь, исповедоваться или нет, долго не отнимая взгляда от перегородки, и кроме её учащённого дыхания и шороха платья ничего не нарушало тишину.
– Святой отец, – сдалась она, виновато опустив голову, – я согрешила, позволив гордыне возыметь надо мной власть. Padre изъявил волю выдать меня замуж… А я… Я всячески воспротивилась, не вздумав и мысли допустить, как мой ответ болью отзовётся в его сердце…
Спрятав громкую усмешку, прикрыв ладонью рот, я был преисполнен удивления, сколь много в ней таилось девичьей наивности.