– Подписала? – удивлённо посмотрела на неё и спросила строгая женщина. – Молодец, быстро всё сделала. Больше боялась, – забрала обходной лист и, приколов его к заявлению, сказала: – За трудовой книжкой приходи в течение трёх дней после двадцать восьмого, раньше отдать не могу.
Тоня в ответ, только покачала головой.
– Ты чё как немая? Не сможешь забрать? – не понимая её поведения, поинтересовалась женщина.
– Нет!
Тоня с таким отчаянием это сказала, что женщина вздохнула, глядя на неё.
– Пиши заявление, – пододвинув лист, сказала она, – куда выслать трудовую, на какой адрес и кому.
Тоня написала домашний адрес и указала имя отца. Женщина дала ей уведомление для коменданта общежития о выселении. Попрощавшись, Тоня вышла.
Она шла с лёгким сердцем, радуясь тому, что всё прошло быстро и удачно. Никого не встретила, а уж в общежитии тем более никого нет, все на работе. Поэтому уверенно шла за своими вещами.
Быстро найдя коменданта, отдала выписной и пошла за вещами. Дверь в комнату почему-то была открыта. Тоня со страхом остановилась, глядя на узкую щель. Только прикоснулась к дверной ручке, как её охватило волнение. На трясущихся ногах вошла в комнату и увидела сидящую на кровати Эллу.
– Тонька, ты где была? – подскочила и закричала та. – Я уже всё передумала!
Тоня с досадой посмотрела на неё и молча вытащила из-под кровати чемодан. Не обращая внимания на соседку, начала собирать вещи. Фотографии, где они были изображены с соседками по комнате, собрала в отдельный пакет.
– Тонь, ты что? Что ты делаешь? – топталась вокруг и скороговоркой спрашивала Элла, явно ничего не понимая. – Зачем? Куда ты?
Тоня с трудом сдерживалась, чтобы казаться спокойной. Ходила по комнате, стараясь не реагировать на соседку.
– Ты что обиделась? – не отставала с расспросами Элла. – Ведь ничего же страшного не произошло?! Подумаешь, мужик приласкал. Радуйся!
Тоня так резко повернулась, что Элла отшатнулась в сторону.
– Ты что? – испугавшись спросила она, увидев разъярённую, как дикая кошка бывшую подругу.
Тоня медленно шла на неё. Волнение полностью исчезло. С покрасневшим лицом она гневно смотрела на Эллу. Глаза потемнели и стали цвета бушующего океана.
– Молчи! – уже похожая не на дикую кошку, а на разъярённую волчицу, медленно подходя к соседке, сквозь зубы не своим голосом, Тоня выдавливала: – Лучше молчи, иначе зашибу.