Фишман остановил машину возле старого дома с покосившимся крыльцом. На крючке висела керосиновая лампа с мелким дрожащим пламенем, освещающим табличку “Милиция”. Водитель выскочил первым и тут же нырнул под капот. Акулов открыл дверцу и подал руку Марии, но она словно не заметила ни капитана, ни его жеста и, ощутимо задев его локтем, проскользнула сразу в дом. Челюсти сжались от внезапной боли – тычок лейтенанта пришёлся возле сердца, где с войны застрял крохотный осколок, о котором знали двое: Николай и хирург, спасший ему жизнь. Оперативник оглянулся, проверяя, не выдал ли кому свой секрет. Но Фишман так и копался под капотом, задорно матерясь, а улица оставалась пустынной, только уродливая старуха смотрела из окна дома напротив. Капитан словно кожей почувствовал её пронзительный взгляд. Поводя руками, она нащупала открытую створку и с оглушительным звоном захлопнула. Николай выдохнул – похоже, женщина была слепа, – и нервно дёрнул плечами, словно стряхивая взор старухи, и вошёл в дом.
Алеющие угли из приоткрытой печки кидали красноватые лучи на бревенчатые стены горницы. На столе, заваленном бумагами и пустыми стаканами чадила лампа, а сбоку стояла маленькая резная тумбочка с самоваром и самодельным радиоприёмником с корпусом из фанеры. Из динамика чистым, неискажённым расстоянием и помехами голосом продолжал свой доклад Хрущёв:
«В 1953 году посевная площадь под масличными культурами по сравнению с 1940 годом…»
Акулов едва заметно поморщился, услышав радио: не нравился ему новый секретарь, не первый раз своими авантюрными решениями рубивший с плеча, не подумавши, не оценив трезво последствия; и идея освоения целины, о которой шла речь в докладе, ещё не раз аукнется.
За столом на грубо сколоченной скамейке сидел крепкий мужчина лет семидесяти с бронзовым загаром и во все глаза смотрел на лейтенанта Медведеву. Она как раз прятала удостоверение в шинель, когда зашёл Николай.
– А это капитан Акулов, – сказала она. – Вместе со мной он ведёт расследование.
– Агась, – кивнул дед немного испуганно. – Здрасьт… То есть, здравствуйте, товарищ капитан! Дмитрий Степанович Васюков, участковый. Как говорится, милости просим в нашу шалашу.
Участковый встал и опёрся на костыль, Акулов заметил, что у него отсутствует нога ниже колена.